В неком царстве, государстве,
Том, что скрыто за горой
Жило строгое начальство:
Царь безмозглый и седой.
До седых волос дорос,
А умишка не донёс.
Три дочурки, словно чурки
Все в отца умом пошли.
Красота и обаянье
Стороной их обошли.
Их мужья — царя зятья —
Три больших обалдуя.
Руки выросли откуда —
Всем известно это чудо!
Но к царёву сожаленью
Внуков не было пока.
(Видно от предохраненья)
Радость эта велика,
Но с таких-то молодцов
Не получится отцов:
То же может вырасти
И ума не вынести.
По секрету сообщаю
Есть и младшенькая дочь:
Миловидная такая,
Жаль, что ростик мал не в мочь.
За семью замками держит
Царь красавицу свою,
Потому как крепко грешен:
Сделал незаконною.
И с тех пор он не спокоен:
Вдруг пойдёт в народе звон
Дескать грешен, не достоин,
На кого оставить трон?
Пуд придворных под ногами
Мельтешит то там, то тут.
И напичкан дураками
Весь придворный институт.
Так и жили бы спокойно
Там дурак на дураке,
Но ворвался вдруг в покои
Дурень в мятом сюртуке.
«Государь, горю желаньем,
Не вели меня казнить.
Надо мне одно посланье
Лично вам всё изложить».
Царь нахмурил строго брови
И принял суровый вид,
Подозвал писца глухого
И доклад держать велит.
Дурень сильно запыхался,
Двух словец связать не мог,
Но потом с собой собрался
И начал свой монолог:
«Едет к нам заморский царь —
Ещё тот проныра.
Не найдёшь такую тварь —
Обойди полмира.
Он решился вдруг с чего-то
Навестить тебя как друг.
Видно он задумал что-то,
Хочет взять нас на испуг".
Царь, конечно, удивился,
Ведь его заклятый враг
(С детства с ним он не водился)
В гости едет просто так.
Этот царственный засранец
Может крепко подкузьмить:
Он способен, взяв за палец
Локоть сразу откусить.
В царстве все зашевелились:
Гостя надо ведь встречать.
Денег нет, склады пустились,
Как тут не загоревать?
Чем кормить такого гостя?
Не давать же постных щец.
От бессилия и злости,
Впал в унынье царь-отец.
Всё разграбили давно:
И картошку и вино.
Царь бы долго морщил брови,
Напрягая скудный ум,
Но по счастью наготове
Оказался рядом кум.
Знал про всё всегда он точно,
Свой имея интерес,
И любое дело срочно
Мог поправить этот бес.
Намекнул царю он прямо,
Что за кругленький аванс
Даст совет он, как до драмы
Не дойти, имея шанс
Наварить авторитету,
А коль выгорит, глядишь,
Заработать для анкеты
Политический престиж.
Царь для виду покривился,
Даже дыбой попугал,
Но чуть позже согласился,
Договорчик подписал.
Кум недобро усмехнулся,
Отряхнул рукой кафтан,
Громко пару раз сморкнулся
И раскрыл свой подлый план.
«Как-то раз артист-новатор
К нам решился заглянуть.
Этот престидижитатор
Попытался нас надуть.
Жил в палатах эта сука
Месяц с лишним задарма,
Запуская часто руку
И в казну и в закрома.
И у всех дворцовых стенок —
Подтвердит тебе писец —
Трахал всех дворовых девок
Этот чёртов жеребец.
Вот такой, ядрёна мать,
Сможет всё тебе достать".
Да, подумал царь-отец,
Этот парень молодец.
«Где же, милый куманёк
Этот славный паренёк?»
Кум сказал, скрививши рожу:
«Я чегой-то не пойму,
Ты же сам, отец-надёжа,
Заточил его в тюрьму.
Как-то раз он с перепою
Языком пошёл трепать,
Что желает и с тобою
Царь любезный переспать".
Поначалу царь смутился —
Всё припомнилось ему,
Но со временем решился
Нанести визит в тюрьму.
Царь не слабый был детина
И полно чудес видал,
Но открывшейся картины
Он никак не ожидал.
Там, где мрак стоит холодный
На персидских на коврах
Жил не зек полуголодный,
А «персидский падишах».
Возле ног его лежала
Зарубежная модель,
И тюрьма напоминала
Не темницу, а бордель.
У царя от удивленья
Челюсть стукнула об пол.
Он смотрел на всё в смятенье,
Позабыв, зачем пришёл.
Наконец, собравшись с силой,
Твёрдость духа обретя,
Начал речь с улыбкой милой,
В сумрак фиксами светя.
«Оторвись от баб, бездельник,
Окажи почёт как встарь.
Пред тобою не подельник,
А законный государь.
Милость мы тебе даруем,
Как дарует милость Бог.
Так не будь же обалдуем,
Поцелуй царёв сапог".
Парень криво усмехнулся
И лениво произнёс:
«Видно, ты совсем рехнулся
Там в хоромах, старый пёс.
Прикатил без приглашенья,
Нагло порешь чепуху.
Я скажу своё решенье,
А хо-хо ты не ху-ху?
Если ты, сморчок трухлявый,
Сам пришёл, костьми звеня,
Сразу видно, что халявы
Срочно надо от меня.
Так что, ежли ты не косишь,
Брось ты энту ерунду,
По-хорошему попросишь,
Я, быть может, снизойду".
Чудна была и обидна
Государю эта речь,
Он подумал: «Будет видно,
Чем потом тебя допечь».
А пока же, гнев смиряя,
Он решил повременить:
После будем с негодяем
По-другому говорить.
Царь сказал миролюбиво:
«Парень, я же пошутил,
И тебя я, особливо,
Из почтенья посетил.
Ты не думай, я не гордый,
Я ж на всё готов для вас".
Про себя ж подумал: «В морду
Дать бы, гад, тебе сейчас!»
Но, хотя чесались руки,
Царь им волю не давал.
Он сюда не ради скуки,
Ради дела прибежал.
«Расскажи мне, друг любезный,
Хочешь ты кудряво жить?
Ежли будешь мне полезный,
Службу будешь мне служить,
Я скаредничать не стану,
Лишь скажи мне — я хочу…
Хочешь — сделаю султаном,
Хочешь — хрен позолочу."
Но артист расхохотался:
«Экий, право, ты чудак!
Ведь в казне твоей остался
Где-то максимум пятак.
И не строй ты мне подлянки,
Фальшь я чую за версту.
Деньги ж все в Швейцарском банке
На секретном спецсчету.
Ведь пока ты с дураками
В демократию играл,
Я их голыми руками
Из казны твоей украл.
Я теперь здесь волю правлю
И даю тебе понять:
Я условие поставлю,
Ты же будешь выполнять.
А условие такое:
В жёны дай мне дочь свою,
Ту, что моришь ты тоскою,
Не пустив в свою семью.
И за все её мытарства,
Должен ты, возможный тесть,
Отвалить ещё полцарства,
Чтобы было где присесть".
Царь вскипел: «Ну, ладно, деву,
Торговаться ты силён —
Если брать, то королеву,
Если грабить — миллион.
Но зачем тебе полцарства?
Не дай Бог потом война.
Ведь и так от государства
Не осталось ни хрена".
«Ну, не хочешь, так не надо.
Слух пошёл уж по лесам:
В дырку ты попал от зада
И выпутывайся сам».
Был консенсус нужный вскоре,
И процесс вовсю кипел.
Пусть артист и дальше вздорил,
Царь пока его терпел.
(Продолжение следует)