СИМОНЕТТА ВЕСПУЧЧИ. ПРЕКРАСНАЯ ДАМА РЕНЕССАНСА

Симонетта Веспуччи в девичестве Каттанео
Simonetta Vespucci (Cattaneo)
1453, Генуя или Портовенере — 26.4.1476, Флоренция
Симонетта принадлежала к знаменитому роду купцов и мореплавателей.
Родилась в 1453 году, по одним источникам в Портовенере, по другим — в Генуе.
В 1468-ом году в возрасте 15 лет вышла замуж за Марко Веспуччи, сынА нотариуса Анастасио Веспуччи, второй сын которого — Америго, дал имя Америке, открытой Христофором Колумбом, то есть был знаменитым флорентийским мореплавателем Америго Веспуччи.
Муж Симонетты — Марко — был также приятелем Джулиано Медичи — соправителя Флоренции, поэтому после свадьбы молодая чета и переехала во Флоренцию.
Однако её брак не был счастливым.
Во Флоренции она была открыта для живописи Ботичелли и другими известными художниками. По ней сходили с ума все знатные мужчины города, её благосклонности добивались Лоренцо и Джулиано Медичи из правящей в то время во Флоренции семьи Медичи. Поскольку Лоренцо занимался государственными делами, у Джулиано было больше времени ухаживать за ней.
В 1475-ом году во время рыцарского турнира она познакомилась с Джулиано Медичи и в скором времени стала его возлюбленной
Второй сын Пьеро Медичи и его жены Лукреции Торнабуони, соправитель своего брата Лоренцо Великолепного.
Джулиано не был женат, однако имел любовницу в лице героини этого сообщения — Симонетты Веспуччи. Утверждают, правда, что они были тайно обручены, т. е. Симонетта была женой Джулиано, но документальных подтверждений этому нет.
Темнокудрый брат правителя Флоренции не слишком обременял себя делами государственного правления, зато блистал на турнирах и балах, покоряя своей элегантностью, горделивой осанкой и рыцарской статью. Он всецело оправдывал свое романтическое прозвище, которым наделила его народная молва, — Принц Юности. Джулиано был любим горожанами, и не только.
На картинах Боттичелли он появлялся не один раз в образе поэтического героя.
Симонетта считалась первой красавицей эпохи флорентийского Ренессанса. За свою красоту получила титул «Несравненной». Бесчисленные поэмы и полотна художников были созданы в её честь. Люди разного состояния и привычек, невежественные и хорошо образованные, все горячо обсуждали сердечную привязанность младшего Медичи.
Однако Алексей Гастев, написавший книгу о Леонардо да Винчи, награждает Симонетту весьма нелестными эпитетами.

«Симонетта Веспуччи, урожденная Каттанео, — пишет он, — имела плоскую, даже впалую грудь, а живот выдавался, как у беременной, и нос был велик, однако же, подчиняясь внушению Медичи, граждане Флоренции считали ее образцом красоты и прелести».
В честь возлюбленной Джулиано Медичи, самой прекрасной дамы Флоренции, устраивались турниры, ей посвящали стихи, художники считали за честь написать ее портрет.
Вот как описывается один из турниров.
В последних числах января 1475 года на площади Санта-Кроче во Флоренции на манер средневековых рыцарских турниров устраивалась традиционная джостра. В ней принимал участие брат правителя города Лоренцо Медичи — Джулиано, избравший дамой своего сердца красавицу Симонетту Веспуччи. Он выступил под знаменем, которое создал для него известный в то время во Флоренции художник Сандро Боттичелли. На нем была изображена Симонетта — в виде Афины Паллады, в белом платье, со щитом и копьем, с головой Медузы Горгоны в руках.
«Сандро Боттичелли, — сообщает биограф художников Возрождения Джорджо Вазари, — прославился во Флоренции и за ее пределами. Именно этого мастера избрал Джулиано, чтобы запечатлеть на знамени образ своей возлюбленной. К сожалению, время не сохранило эту работу».
Правда, Вазари утверждает, что в январе 1475 года состоялось знакомство Джулиано и Симонетты, а турнир в честь Симонетты, на котором Джулиано нес стяг с ее изображением, написанным Боттичелли, состоялся за три недели до ее смерти.
Однако большинство портретов Симонетты Веспучи были написаны уже после ее смерти.
Двадцатитрехлетняя Симонетта, обаянием и образованностью которой так восторгались современники, умерла 26 апреля 1476 г. от чахотки ровно через год после знаменитой джостры. Она похоронена в семейной капелле Веспуччи в церкви Огниссанти во Флоренции. Ее уход из жизни в молодом возрасте надолго погрузил город в траур. Флорентийцы не только оплакивали живую женщину, перед которой преклонялись, но и скорбели об уходе Прекрасной Дамы и о конце идеальной любви.
После смерти Симонетты, брат Джулиано, Лоренцо Медичи напишет:
«Настал вечер. Я и самый близкий друг мой шли, беседуя об утрате, постигнувшей всех нас. Воздух был чрезвычайно прозрачен, и, разговаривая, мы обратили взоры к очень яркой звезде, которая поднялась на востоке в таком блеске, что не только она затмила другие звезды, но даже предметы, расположенные на пути ее лучей, стали отбрасывать заметные тени. Мы некоторое время любовались ею, и я сказал затем, обратившись к моему другу: «Разве было бы удивительно, если бы душа той прекраснейшей дамы превратилась в эту новую планету или соединилась с ней? И если так, то что же дивиться ее великолепию? Ее красота в жизни была великою радостью наших глаз, пусть же утешит нас теперь ее далекое сияние».
Лоренцо написал большое количество сонетов на смерть Симонетты Веспуччи, где показал себя таким же огорчающимся и влюбленным, как и его брат.
Даже А. Гастев, так нелицеприятно описавший в своей книге внешность Симонетты, подчеркивает:
«Многие оплакивали ее смерть, будучи в уверенности, что в таких людях отражается лик Божий и созерцающие подобную красоту коротким путем сообщаются с небом».
Встречается, правда, еще версия, что Симонетта умерла не от чахотки, а от яда или даже неудачных родов.
А еще через два года, в тот же самый день — 26 апреля, прямо посреди пасхальной церковной службы в в соборе Санта Мария дель Фиоре во Флоренции от рук заговорщиков семьи Пацци пал красавец Джулиано Медичи.
Мудрейший и опытнейший Николо Макиавелли в своей «Истории Флоренции» содрогается от той меры коварства и лживости, которая позволила заговорщикам провожать молодого Джулиано в храм и забавлять его шутками, не забывая при этом «под предлогом дружеских объятий ощупать все его тело, что убедиться, нет ли на нем кирасы». Главари заговора продолжали разыгрывать эту жуткую комедию предательства там, в церкви, окружая Лоренцо и Джулиано лицемерным оживлением и лестью. Притворство заглушило бдительность. Джулиано пал под ударами кинжалов. Брату Джулиано — Лоренцо Великолепному удалось спастись.
Наемников, говорят, поддержало семейство Веспуччи, якобы (по известной причине!) враждебно относившееся к клану Медичи.
Неожиданная смерть известных в городе молодых людей казалась мистической. Их судьба еще долго волновала флорентийцев, их недолгую, но такую яркую любовь без устали воспевали поэты. Флорентийцы не хотели верить, что прелестные и нежные черты Симонетты будут навсегда утрачены.
И Боттичелли донес до нас священную память о ней. Смерть ее стала глубоким личным горем для художника. Стремясь заглушить страдания, художник запечатлевал Симонетту Веспуччи в своих картинах.
Как пишет Виктор Липатов, «он наряжает ее в красивые одежды, унизывает жемчужинами косу «медных» волос, аккуратно рисует чуть курносый нос, отмечает на устах загадочную улыбку обольщения и таинственной мечты. Ее высокий лоб кажется ему лбом провидицы, а по-детски трогательное выражение лица и глаза, излучающие надежду, вызывают трепет умиления».
В разные годы Боттичелли создал четыре профильных изображения Симонетты, правда даты на найденных мной портретах не соответствуют датам, указанным в информации, найденной в инете.
На одном из них — за строгим оконным проемом словно бы пустота, бездна. Симонетта одета просто, по-домашнему, ее прическа небрежна. Она перед лицом вечности… Такой представил себе художник прекрасную флорентийку в последние дни ее жизни.
С нее Боттичелли писал своих знаменитых «Весну» и «Венеру», так что задумчиво-печальное выражение ее одухотворенного лица сделалось символом «боттичеллиевского настроения

Вот как описана работа Боттичелли над «Весной»:
«Боттичелли заперся в мастерской. Не отвечал на стук в дверь, на записки друзей. Приходил работать вместе с зарей. Уходил затемно. Большая картина стояла на двух мольбертах. Она была тяжела, очень тяжела, эта загрунтованная доска. Но не менее тяжел был труд живописца, ликующий и горький. Ведь ничего не давалось легко. Об этом говорили кипы набросков, эскизов, рисунков, валявшихся на полу, приколотых к стенам. Подоконник студии был тесно уставлен чашками с темперой. На маленьком столике, украшенном мозаикой, в древней античной амфоре стояла хрупкая ветка черешни. Палитра Сандро была похожа на створку раковины-жемчужины, так сиял перламутр красок на ее поверхности.
Художник писал „Весну“. Он глядел на белую ветку черешни в амфоре и вспоминал прекрасную Симонетту Веспуччи, джостру, Джулиано… Чудесный знакомый и таинственный мир претворялся у него в сердце.
Но это стоило дорого. Боттичелли осунулся, похудел, скулы заострились. Морщины от напряжения и раздумий легли у надбровий, прочертили жестче углы сжатых губ. Сандро не брился, у него выросла борода. Лицо стало темным, будто опаленным. Только глаза, светлые диковатые глаза мастера сияли восторженно.
Он любил. Любил неистово, страстно, неутолимо свою картину. Свою „Весну“. Все его помыслы, мечты были устремлены к одному желанию — как донести, не расплескать чувства, показать людям во всей прелести чудотворение природы».
Думается, что Боттичелли в миг окончания картины «Весна» был полностью охвачен святой верой в то, что красота спасет мир. И эта мысль, выраженная Достоевским в XIX веке, укрепляет вечную жизненность этого убеждения.
Искусствоведы спорят между собой до сих пор, одни считают, что Симонетта изображена в образе самой Весны, другие — что в образе Флоры, а третьи — что все женские образы писались с Симонетты. Одно, в чем искусствоведы солидарны, так это в том, что в образе Меркурия на картине «Весна» Боттичелли изобразил Джулиано Медичи.
Нередко в картинах Боттичелли в образах идеальных героев флорентийцы различали черты своих современников или известных личностей. Так и на этом полотне художник запечатлел Джулиано де Медичи и его возлюбленную Симонетту.
Ну, и конечно, Симонетта изображена в «Рождении Венеры».
«Рождение Венеры» — величайшее творение художника, как и его «Весна», триста с лишним лет находилось в глубоком забвении на тихой вилле Кастелло в окрестностях Флоренции. Картину заметили лишь в середине прошлого столетия, когда живописцы прерафаэлиты Миллес и Россетти заново открыли Боттичелли в качестве одного из редчайших талантов Италии XV столетия.
В «Рождении» Сандро Боттичелли изобразил образ Афродиты Урании — небесной Венеры, дочери Урана, рожденной из моря без матери. Литературными источниками для ее написания были произведения Полициано, Вергилия и Гомера. На картине изображено не само рождение богини, а последовавший за тем момент. Афродитa Урания — небесная Венера, рожденной из моря без матери, достигает берега, где ее встречает одна из граций.
В одной из галерей я нашел еще одну Венеру Боттичелли. Датирована она 1485−90 годами. Эскиз ли это «Рождения Венеры», или отдельное произведение — неизвестно!
Ботичелли закончил «Рождение Венеры» в 1485 году, через 9 лет после её смерти. Считается, что с момента их встречи моделью всех его Мадонн и Венер была Симонетта
Одна и та же женская фигура неизменно представала на полотнах Боттичелли в середине 1470−1480-х — юная девушка в платье, затканном цветами, часто с венком на золотых волосах.
«Симонетта была настолько хороша собой, что Боттичелли пожелал запечатлеть красоту уже умершей к тому времени женщины в своей картине «Весна», — подчеркивает английский художник и писатель, превосходный знаток жизни и творчества великого флорентийца Эдмунд Швинглхурст.
Венера и Весна Боттичелли, его Флора, грации и мадонны напоминают Симонетту, какой она навсегда осталась в памяти художника. Бытует даже версия, что Боттичелли завещал похоронить себя рядом с прахом Симонетты. Но, думаю, это всего лишь красивая легенда.
«Трепетная, струящаяся, то гибкая и плавная, то взволнованная, летящая, но всегда завораживающая своей грациозностью и изяществом линия Боттичелли, — восхищается искусствовед Ольга Немировская. — Она в «русалочьих», будто разметанных ласковым ветром прядях волос его Венеры, в мягких танцевальных движениях его граций, едва касающихся земли, будто парящих в воздухе. В изломе тканей, в складках одежды, то легко окутывающей стан, то стремительным потоком несущейся за нимфами. Знаменитый «боттичеллиев контур», в котором отразилась нежная, порывистая душа художника. Во всем, что создал его удивительный гений, будь то портреты, мифологические аллегории или образы задумчивых, грустных мадонн, живет поэтически тонкое, обостренное чувство красоты мира и женщины… В его лучших картинах гармонично слились идеальная красота и светлая, но глубокая печаль, любовь и вызванные ею тревоги…»