Птичий рынок. Смешались звуки.
Лай. Мяуканье. Гомон. Трели.
Продаюсь я в чужие руки.
Продаюсь уже две недели.
Я озяб. Я устал. Простужен.
Что вы ходите здесь кругами?
Мне хозяин другой не нужен.
Мне бы снова вернуться к маме.
Солнце к лесу склонилось низко.
Птичий рынок. Апрель. Суббота.
Вот опять начинают тискать —
Непонятная фифа в ботах.
Сбился набок берет упрямо,
Шарф нелепый на шее тонкой.
… показать весь текст …

Всё реже манят дактиль и хорей.
Всё чаще жизнь обветривает губы, когда в уют своих гиперборей влекут меня безумные суккубы. Души моей пустые невода давно не знали солнечного света. В глазах моих, в словах моих — вода. И всё-таки гнетёт меня не это. Он говорит: «уверуй — будешь свят». Он говорит: «приди и будешь вечен». Но, если я своей виной распят, то, значит, и платить за веру нечем. На всё, что мне отпущено — табу. И нет давным-давно былой отваги. И надо ли писать свою судьбу на выцветшей от времени бумаге?
О, Господи, прости мне этот грех: самим собой неправедно оболган, обманывая каждого и всех, я жил в чужих обличьях слишком долго. И бремя одиночества — итог. Хоть весь я, как и прежде, нараспашку…

на кухне чайным духом кипяток исходит через тонкий носик в чашку…

Закрой глаза.
Не думай обо мне.
Читай мои стихи по зову крови.
Меня здесь нет.
Меня здесь больше нет.
Я только звук в тобой спасённом слове…

я долго думал, что в нашем ралли я — вечный лузер, читай: ведомый.
пустые чувства меня сжирали в чужих объятьях, вдали от дома.
вбирая запах ноздрями зверя, читая кроки на мягкой глине,
я знал до капли, какие ливни стучат по крышам твоих америк,
какие яхты, качнув бортами, назначат встречи твоим причалам.
я ждал прощенья, а ты молчала, прощально глядя на мой титаник.
но жизнь настырна, как запах хлеба.
на низком старте дрожат колени.

я слышу слово.
я вижу небо.
я избавляюсь от чувства тени.