Симонетта Веспуччи. Красота, пережившая века.
Три самые красивые истории платонической любви подарил нам Ренессанс. «Любовь, что движет солнце и светила» — это Данте, написавший «Божественную комедию» только для того, чтобы воспеть Беатриче. «Уходят злые звезды с небосклона, узнав Ее прекрасный лик вдали…» — Петрарка, поклоняющийся своему «златокудрому ангелу» — Лауре. О третьей истории известно меньше, поскольку она никогда не была выражена словами. Больше того, «объект стpасти» — Симонетта Веспуччи — так и не узнала, кто пpославил ее в веках, а ее нежный одухотворенный лик сделал одним из пленительнейших женских образов. Эту Симонетту — волшебную, как мечта, загадочную и невыносимо прекрасную — запечатлел на своих картинах один из самых выдающихся художников Возрождения — Сандро Боттичелли.
О молодости Боттичелли известно очень мало. Он был замкнутым и мечтательным юношей и почти все время проводил в мастерской у своего учителя Филиппо Липпи, совершенствуя технику. Пока другие предавались земным радостям, Боттичелли писал Мадонн — похожих на творения Липпи, но куда более хрупких и печальных. Уже в ранних работах отчетливо проявилась меланхоличность нрава будущего гения — Боттичелли никогда не изображал счастливые, улыбающиеся лица. Уделом его героинь была светлая, пленительная грусть, придающая им особое очарование.
Сандро Боттичелли Это было даже странно, поскольку юность Сандро пришлась на время расцвета и могущества Флоренции. В ту пору Медичи, фактические правители города, превратили его в «царство муз и искусств», королевство праздности и развлечений. Во Флоренции не прекращались пиры, скачки, охоты и карнавалы, «золотая молодежь» состязалась в «джоттах» — конкурсах на самое pоскошное оружие и одежду, а также — в острословии и умении сочинять сонеты. Лоренцо Великолепный, двадцатилетний «отец города», сам писал стихи, отлично разбирался в античной и современной литературе, покровительствовал науке, философии и искусствам: живописи, поэзии, скульптуре. Именно он пригласил во Флоренцию Леонардо да Винчи, он же первым оценил талант молодого Микеланджело. Но Лоренцо был только распорядителем «нескончаемого праздника жизни». Сам он — некрасивый, худой, маленький — никогда не принимал участия в состязаниях. «Принцем юности», Марсом города был его младший брат Джулиано, силой, ловкостью и красотой которого гордилась вся Флоренция. О Джулиано слагали стихи и поэмы, его — в виде античных героев — рисовали придворные художники.
Младшим Медичи были очарованы все флорентийские дамы — от знатных девушек до горожанок. Впрочем, и те и другие знали, что у них нет шансов завоевать благосклонность принца: сердце Джулиано было отдано Прекрасной Симонетте.
В Симонетту во Флоренции были влюблены все. С тех пор как муж — Джорджио Веспуччи — привез эту хрупкую блондинку откуда-то с севера, она стала царицей всех праздников в городе, общепризнанной «богиней любви и весны», Венерой и Мадонной Флоренции. Мягкая, нежная красота Симонетты буквально завораживала. Ее роскошные волосы жидким золотом струились вдоль тела, а когда она убирала их в прическу — образовывали нимб вокруг головы. Ее тонкие руки, длинная шея, маленькая грудь были признаны во Флоренции эталоном, тем более, что Симонетта любила очень открытые платья, а некоторым художникам даже позировала полуобнаженной.
Деталь фрески Доменико Гирландайо «Мадонна делла Мизерикордия», защищающей семью Веспуччи в капелле Веспуччи в церкви Оньисанти. Считается, что Симонетта — это единственная женщина, изображённая в группе с непокрытой головой.
Андреа Вероккьо. Женский портрет. Есть предположение, что скульптор создал портрет Симонетты Веспуччи
Ее рисовали часто, но портреты, как правило, не передавали всей чарующей прелести «флорентийской Венеры». Никому из живописцев не удавалось запечатлеть ее улыбку — чуть удивленную, грустную, полную нежности и печали.
«Флора» Симонетта знала власть своей красоты. У ее ног были оба Медичи — всемогущий Лоренцо и красавец Джулиано, ей посвящали стихи и поэмы и поклонялись почти как богине. Но она знала и то, что все это долго не продлится. Даже безупречная внешность выдавала в ней «цветок, который вот-вот сломают» — кожа была такой белой, что казалась прозрачной, а печаль в глазах все чаще сменялась приступами бурлящей, отчаянной веселости. «Флорентийская Венера» была смертельно больна чахоткой, и с каждым днем ей становилось все хуже.
Единственным утешением Симонетты была ее романтическая привязанность к Джулиано — естественно, платоническая, поскольку оба Медичи дружили с Джорджио Веспуччи. «Прекрасный принц» блистал ради нее в «джоттах» и турнирах, а придворные поэты его брата сочиняли гимны «романтической любви Марса и Венеры». «Они будут всегда вместе, всегда рука об руку…» Пророчество оказалось недобрым. Симонетта умерла 23 апреля 1473 года, не дожив и до 24 лет. А через три года, в тот же самый день, смерть забрала Джулиано Медичи — 25-летний принц погиб от рук заговорщиков, пытавшихся захватить власть во Флоренции. Обе эти трагедии, как громом, поразили Флоренцию, и Симонетта с Джулиано стали героями легенды. Но больше других был потрясен Боттичелли. Симонетта, даже не замечавшая скромного художника, была для него идеалом красоты, а ее смерть только добавила недостающие штpихи в образ, уже давно сложившийся в голове Алессандро.
«Афина Паллада и Кентавр» Отныне из его картин навсегда исчезли невыразительные, круглые женские лица. Теперь с них грустно, чуть удивленно смотрела Симонетта. Она стала Венерой в «Рождении Венеры» — хрупкой, нежной, грациозной, только что созданной из солнечного света, пены волн, дыхания ветра и аромата цветов. Она была Флорой — печальной, задумчивой, как будто пришедшей оттуда, откуда не возвращаются. Мадонны, Святые, Грации глядели с картин Сандро ее глазами, улыбались ее мягкой чарующей улыбкой. Ее золотистые волосы рассыпались по их плечам, а ее кроткая покорность судьбе делала их трогательными и беззащитными.
«Венера и Марс» Её возвышенный образ, переживший столетия, дошёл до нас и на фресках Сикстинской капеллы в Риме, над которыми работал Боттичелли, вдохновлённый её неземной красотой.
Существует мнение, что Боттичелли не просто рисовал возлюбленную Джулиано Медичи, но и тайно любил ее всю жизнь. Поэтому он так никогда и не обзавелся собственной семьей и завещал похоронить себя вблизи от любимой женщины в церкви в церкви Оньиссанти.