«События, которые развернулись вокруг наших выборов, также являются частью организованной кампании по очернению нашего государства и народа, поскольку наша страна и наш народ суть барьер для установления абсолютного доминирования Запада на Балканском полуострове.

В нашем обществе уже давно существует группировка, которая под именем оппозиционной политической партии демократической ориентации представляет интересы правительств, осуществляющих давление на Югославию, и особенно на Сербию. Эта группировка на нынешних выборах явилась в качестве демократической оппозиции Сербии. Настоящий хозяин ее — вовсе не их кандидат на пост президента Сербии. Ее многолетний хозяин — председатель Демократической партии и коллаборационист из военного альянса, который воевал против нашей страны. Он не мог даже скрыть этого своего сотрудничества. Впрочем, всей нашей общественности известен его призыв к НАТО — бомбить Сербию столько недель, сколько потребуется, пока ее сопротивление не будет сломлено. Итак, во главе этой организованной группировки на нынешних выборах стоит представитель армии и правительств, которые совсем недавно воевали против Югославии."

«…Они не хотят мира и благосостояния для Балкан, они хотят, чтобы это была зона постоянных конфликтов и войн, которые обеспечивали бы им алиби постоянного присутствия. Марионеточная власть, таким образом, гарантирует насилие, обеспечивает долгосрочную войну — всё, что угодно, только не мир. И лишь наша собственная власть гарантирует мир.

Далее. Все страны, которые оказались в положении ограниченного суверенитета, с правительствами, находящимися под влиянием иностранных сил, со стремительной быстротой становились нищими. До такой степени, которая исключает надежду на более праведные и гуманные социальные отношения. Великий раскол на большинство нищих и меньшинство богатых — это картина Восточной Европы последних лет, и все мы ее можем видеть. Эта судьба не обошла бы и нас. И мы бы под контролем и командованием собственников нашей страны быстро приобрели бы огромное количество очень бедных, чья перспектива выбраться из нищеты была бы очень и очень далекой и неопределенной. Меньшинство богатых состояло бы из элиты контрабандистов, которой было бы разрешено быть богатой при условии, что она будет в любом смысле лояльна по отношению к команде, которая решает судьбу их страны.

Общественная и государственная собственность быстро трансформировалась бы в частную, но владельцами этой собственности, учитывая опыт наших соседей, становились бы, как правило, иностранцы. Небольшое исключение составили бы те, кто купил право собственности путем лояльности и соглашательства, что вывело бы их за пределы элементарного представления о национальном и человеческом достоинстве.

Самые ценные национальные богатства при таких условиях станут иностранной собственностью, а те, кто до сей поры ими владел, в новой ситуации будут служащими иностранных фирм у себя на родине.

Вместе с национальным унижением, расчленением государства и социальным крахом будут наблюдаться различные формы социальной патологии, среди которых первой станет преступность. И это ни в коем случае не предположение, но живой опыт тех стран, которые прошли этот путь и от которого мы пытаемся уклониться любой ценой. Столицы криминала находятся отнюдь не на западе, как-то было прежде, а на востоке Европы.

Одна из главных задач марионеточного правительства — если таковое придет к власти, — заключается в разрушении национального самосознания. Государства, которыми управляют извне, относительно быстро расстаются со своей историей, со своим прошлым, со своими традициями, со своими национальными символами, со своими обычаями, часто и с собственным литературным языком. Незаметная на первый взгляд, но очень эффективная и жесткая селекция национального самосознания свела бы его к нескольким блюдам народной кухни, каким-нибудь песням-танцам, да к именам национальных героев, присвоенным продуктам питания и косметическим средствам.

Одним из несомненных последствий захвата территории какого-либо государства со стороны сверхдержав в XX веке является разрушение национального самосознания народа, живущего в этом государстве. Из опыта таких государств видно, что народ едва в состоянии уследить за скоростью, с которой он начинает употреблять чужой язык, как свой, отождествлять себя с чужими историческими деятелями, забывая своих, лучше разбираться в литературе оккупантов, чем в родной литературе, восторгаться чужой историей, понося при этом свою, походить на чужаков, но не на самого себя…"

«Я посчитал своей обязанностью предупредить о последствиях деятельности, которая финансируется и поддерживается правительствами стран НАТО. Граждане могут, но не обязаны, мне верить. Мне только хочется, чтобы они не слишком поздно уверились в моих предостережениях, то есть тогда, когда будет трудно исправить те ошибки, которые граждане совершат по своей наивности, заблуждениям или верхоглядству. Но эти ошибки трудно будет исправлять, а некоторые из них, возможно, так никогда и не удастся исправить»

«Такое заблуждение, — когда люди выбирают то, что для них выбрал кто-то другой, — есть самое опасное заблуждение; и оно является главной причиной моего официального обращения к гражданам Югославии»