Кровь стучится в виски утешеньем грядущей свободы,
Ожиданьем полета в безбрежные звездные сны,
Ощущеньем любви в непрерывном рожденьи природы,
Сладким запахом ветра в руках слишком юной весны.
Не ищите причину моих еженочных терзаний —
Видно, сердце поэта совсем не простой механизм.
В нем пульсирует жизнь человеческих жертв и закланий
И спекается сгустком прошедших веков символизм.
Я прикрою глаза невесомотяжелой ладонью —
Пусть останется в них память дЕдов и радость детей,
Пусть останется соль, что невольно блеснула любовью
К тем, кто был и кто будет жить в памяти после смертей…
Я однажды воскресну морозом иль, может быть, солнцем,
И войду осторожно в тревожные мысли иных —
Тех, кто после меня будет чувствовать сердцем до донца
Что поэт не уходит — он память, он вечно в живых.