Под утро город причудлив, как сон Дали. Дома плывут, как темные корабли, фонари мерцают из-под земли, вырастают в ряд, поднимаются выше крыш и горят, горят. Мы идем сквозь лучи цветные, внутри изогнутого стекла. Ты забираешь то, что я тебе отдала, такие у нас дела, а по сути, нас соединяет с изнанки бессонный час. И так прошивает накрепко — весенним воздухом, в ровный шов ложится все, и нам становится хорошо, и город нам подошел, и сплелись пути. Ты знаешь каждую улочку — так веди. А я буду тебя держаться и говорить. О том, как теперь уже не порвется нить, о том, как внутри звенит, если так смотреть, о том, как ты побеждаешь любую смерть. У нас не было рек иных, кроме времени и вина, мы погружались в них и всегда достигали дна, они были желанны так, как желанна жизнь.
Мы идем. Нам светят звезды и этажи.