Говорят, никогда не оглядывайся назад. Никогда не возвращайся в прошлое, каким большим ни было бы искушение. И пусть, в этой сложной и невыносимой одинаковыми буднями жизни, безумно хочется плюнуть на замученные тоской дни, и вернуться. Кому куда. Мало ли какие места мы оставляем у себя за спиной. Мало ли каких людей.
Говорят, никогда не жалей об отношениях, которые не сложились. Может это и правильно, но не получается у меня так. Наверное, вся причина в мужчинах, которые были со мной. Ну не было среди них законченных подлецов, которых можно было бы долго, с какой-то долей мазохизма ненавидеть. Растить и подпитывать ненависть обрывками воспоминаний, мельком затрагивая старых обидчиков в разговоре за чашкой крепкого кофе, на редких встречах с отдалившимися подругами.
Все мои бывшие были хорошими людьми. С каждым из них меня могла бы ожидать особенная, непохожая на остальные, совсем другая жизнь. Наверное, просто «не судьба». Люди уходили, и безвозвратно уходили не прожитые с ними жизни.
Вы только не подумайте, что меня не устраивает, как я живу. Вовсе нет. У меня мудрый, надежный муж. Мы с ним уже 15 лет вместе (подумать страшно, уже столько времени прошло!). Мы растим двоих прекрасных, считающих себя очень взрослыми, ребят. Так что, я не жалуюсь, вздыхая с сожалением о радостях прошедшей юности. Нет. Просто иногда, после редких ссор (ну конечно, ведь они в каждой семье бывают), осенними темными утрами, когда мои мальчишки разбегаются по своим делам, кто в садик, кто в школу, кто на кафедру, я остаюсь одна. И пролезают в голову предательские мысли, а какой бы жизнью я жила отдав, в свое время, предпочтение не молодому институтскому педагогу, а кому-то другому. И я задумываюсь, помешивая борщ в кастрюле и досаливая почти готовую кашу, вспоминаю свои неудавшиеся романы, свои несостоявшиеся «половинки». Каждого из них я любила по-своему, кого — больше, кого — меньше, или убеждала себя что любила. Но был один…
Он прошелся по моей жизни красной полосой, навсегда разделяя ее на «до» и «после» него. И когда мой муж занудно, долгими часами тренирует текст новой лекции перед зеркалом, мне, почему-то, вспоминается Он. Его неуемная энергия ошарашивающая, сбивающая с ног, увлекающая за собой. Он был центром всего. И его поразительная способность очаровывать, влюблять в себя всех вокруг — сокурсники им восхищались, преподаватели — обожали. А я смотрела на него восхищенными глазами, и все было впереди, и все только начиналось. Как теперь ты там, мое вечное воспоминание? Ты мне снишься по ночам…
***
Я вышла с банка, засовывая платежи за коммунальные услуги в сумочку. Сумочка была маленькая, платежки большими — аккуратно в сумочку не ложились, и в конце-концов выскользнули из моих пальцев, мишурой падая в грязь мокрого тротуара.
— Ну, прекрасно… — Вздохнула я, приседая на корточки, и пытаясь отодрать промокшие листики от грязи.
Люди то выходили, то заходили в банк, обходили меня, через одного недовольно высказывались мне в спину.
— Как будто я здесь загораю, — огрызалась я себе под нос.
— Девушка, не сидели бы вы посреди дороги, — модные ботинки едва не наступили мне на руку.
— Шли бы вы куда шли! — Бросила я.
-…Наташка?
— Что! — Подняла я голову.
— Ну, привет, Натка. — Сдержано улыбнулся он. — Это нереально… Ты меня узнаешь?
Я поднялась, держа в грязных пальцах слипшиеся тонкие листочки. Разве я могла тебя не узнать?
— Ты не меняешься, Максим.
— И ты не меняешься.
Я где-то слышала, что мысли материальны. Ха! Меня манило наше прошлое, а в врасплох застала реальность. Наверно я слишком много думала о тебе…
Я тебя увидела и… Что говорят в таких случаях? «Мое сердце затрепетало, и кровь застучала в ушах, заглушая шум мегаполиса», или еще так: «Волнение и счастье захлестнули меня». Какая глупость! Какая банальность. Нет. Не бывает такого на самом деле. Примитивные люди так и не смогли, за все время своего существования, придумать название всем тем эмоциям, которые ощущают в такой момент…
— Вот только в грязи ковыряться, ты, помнится, когда-то, привычки не имела.
— А твоя привычка меня подкалывать, вижу, никуда не делась, — в такт ему ответила я. Но знал бы он, чего мне стоило произнести хотя бы слово.
— Натка, ну чего же мы тут стоим как не родные! Столько лет не виделись. Ты никуда не торопишься?
«Тороплюсь», — робко подсказал правильный ответ, почти выбросивший белый флаг, мой разум.
— Нет. — Не хватило у меня силы его послушаться.
— А муж твой, — Максим скользнул взглядом по моему запачканному обручальному кольцу. — Против не будет, если ты со старым другом выпьешь кофе?
«Шутишь. Он бы убил меня, если бы узнал с кем я „на кофе“ собираюсь».
— И куда старый друг приглашает меня выпить кофе? — Я стойко держала в руках свои эмоции.
— Поедем, найдем, где поговорить. Я на машине, — он обнял меня за спину, подталкивая вперед. — Только с твоими руками надо что-то срочно сделать… Да, выбрось ты, наконец, эти грязные бумажки…
Вот так решительно он вернулся в мою жизнь.
***
— А как мы за 7 километров в деревню за водкой ходили, помнишь? — Бросал руль Макс, размахивая руками.
— А бабулька, бедная, так перепугалась… Не было у нас тогда совести, совсем не было, — смеясь, качала я головой.
— Нам было чуть больше двадцати, у нас были целые выходные впереди, и если бы мы не принесли спиртного, ребята замотали бы нас в палатки и сбросили с обрыва. У нас не было выхода… Больше никогда в жизни я выпивку по студенческому не покупал. Чудом, чудом он тогда у меня в кармане оказался.
Я хохотала.
— Зато бабулька убедилась, что мы не милиция, пришедшая закрыть ее маленький бизнес.
— Эх, золотые деньки были…
— А утром все поняли, что потеряли Котю, ты помнишь?
— А когда я его нашел, то он себе так тихонько спал под сосной, росой покрытый.
— Да ему вообще крупно повезло, что в том утреннем бардаке, мы без него не уехали. А ведь могли.
— Спокойно могли, — кивал Макс. Он повернул ко мне голову, улыбнулся одними глазами. — А хорошо, что мы с тобой встретились. Правда, Натка?
— Ага, — пролепетала я втупив взгляд в бампер ехавшей впереди «девятки».
— Ты знаешь, я уже даже и забывать стал, как мы когда-то веселились. Там ведь что? Дела, дела. Хочешь хорошо кушать — надо хорошо работать. Вот я и работал. Даже на воспоминания времени не оставалось. Хотя, я давно привык так жить. Много лет прошло.
— Я поняла. Когда ты уезжал, я знала, что так и будет. Я чувствовала, что ты не вернешься.
— Ты меня даже не отговаривала.
— А зачем? Макс, такой шанс представился! Кто мы были — нищие студенты. Заграница! Да одно слово для нас звучало маняще волшебно… Если бы я и захотела, разве могла тебя отговорить? Ты не вмещался в те рамки, в которых мы жили. Ты просто должен был ехать. Там было твое место. Какое право я имела тебя останавливать.
— Право моей девушки. Мне тебя не хватало… Но я думал, что вернусь. Честно. Если не навсегда, то — за тобой, — зеленый взгляд заглядывал мне в глаза.
— Расскажи. А кто писал Мишке «Водка — дорогая, бабы — галимые»? — Отшучивалась я от этого взгляда.
-Каюсь. Писал. — Снова рассмеялись его глаза.
— Да и женился ты потом, все равно, на немке.
— Прошло много лет… Мы давно разведены.
— Мне жаль.
— Незачем, — коротко сказал он, паркуя «Мерседес» на площадке перед рестораном.
Я притихла в своем кресле. Выходить с машины Макс не спешил.
— Знаешь, — продолжил он, — когда Мишка написал, что ты вышла за нашего институтского экономика, я даже не сразу сообразил, кто это. Я мучился с неделю. Я перебрал в памяти всех наших педагогов, и, убей меня, не мог вспомнить, кто же преподавал экономику. А когда вспомнил — у меня был шок…
— Макс… — Попыталась остановить его я.
— Я не мог поверить, что ты променяла меня на этого зануду. Да мы даже на его лекции не ходили, а если и ходили, то всем потоком спали.
— Макс, мы больше 15 лет не виделись. Ты будешь выказывать мне старые обиды?
— Может, именно это- я хотел тебе сказать все годы.
— Макс. Я тебя умоляю, — психанула я: «Что за бред»? — Ты меня бросил. Укатил и больше года не писал. А я окончила институт, жизнь продолжалась. Девушке трудно одной… Почему я вообще перед тобой оправдываюсь?!
— Ты не понимаешь. Конечно, я не питал напрасной надежды, что ты уйдешь в монастырь. Шучу, шучу. Я понимал, что поступаю с тобой не очень хорошо, но это жизнь. Так получилось. Я искренне желал тебе счастья, но он…
Я рассмеялась.
— Так тебя задевает, конкретно на кого я тебя променяла?! Твое ранимое самолюбие не смогло выдержать такого несправедливого обмена. Макс, Макс, ты таким не был. Хотя… Может, и был — только я все забыла. Оставила в памяти только то, что хотела. Что лелеяла и берегла все эти годы. Почему так происходит, Макс? Я не помнила тебя таким… Нет, не перебивай. Я хочу договорить. Тогда 16 лет назад, я провожала тебя с улыбкой. Чтобы ты уехал с легкой душой, чтобы ты понял, насколько я тебя люблю и хочу тебе счастья. Я улыбалась, и из последних сил боролась с желанием упасть тебе в ноги, и умолять до хрипоты не уезжать, не оставлять меня — ведь я без тебя не выживу. А ведь выжила. И помог мне выжить он. Ни на что, не надеясь, ни на что не претендуя. А ты, смог бы так любить, Макс? Почему-то мне кажется, что вряд ли. Ты привык, что тебя любят, тебя обожают, а сам любить-то отвык. Так часто бывает, теперь я это понимаю. Хорошо, что мы встретились, ты помог мне это понять. И знаешь, хорошо, что ты тогда уехал. Ты подарил мне шанс на счастливую жизнь, с тобой бы я счастлива не была. Я тебя так сильно любила, что позабыла о себе, а он помог мне вспомнить, кто я такая. И может мой муж и занудно преподает, и может, студенты до сих пор засыпают на его лекциях, только мне все равно. И человек он замечательный, щедрый и надежный. Он ценит меня и дорожит моей любовью и нашей семьей.
— Я очень за вас рад. Ты высказалась?
— Да, я высказалась, — я открыла дверцу, взглянула в такие любимые, когда-то, глаза. — Извини, что так получилось. Прощай.
Сказала я и вышла с машины.
Я шла по мокрой улице, через минуту забыв и о Максе, и о нашем с ним разговоре. Надо еще много успеть: забрать Сашку с детского сада, проверить Димкины уроки. Да и муж скоро с института вернется…
Говорят, никогда не оглядывайся назад…
Правильно говорят.