Я помню всё. Не стоит отпираться.
Я помню дом, где комнатку с окном
мне дали в проживание. Где яйца
я ел на завтрак, с хлебом, с молоком.
Я помню утро. Солнце било в шторы.
Шмель у цветка гудел свой до-мажор.
И не было намека для раздора,
но два порядка с места мой мотор
взял в тот момент, как только я увидел,
как на хозяйке луч нашёл просвет.
Я был смущен. Клянусь, мне было стыдно.
Я две минуты думал: «Да, иль нет…»
Покрой халатика, в цветок из ситца,
весь распирал упругий тот объём.
От зависти весь Рубенс за границей
скукожился, узнал бы он о нём.
Меня накрыло — вроде бы цунами.
Во мне взорвался — вроде бы вулкан.
Лишь в трех шагах как будто на рекламе:
два полушарья, вазою — бока.
Идут секунды… Старт! И я решился.
Я ринулся в атаку на пролом.
Как сладко разум здесь мой закружился,
лишь прикоснувшись к декольте челом.
Тот эпизод, застыв картинкой яркой,
так и остался в памяти моей:
рифленый с блеском корпус скороварки
летящий в область меж моих очей.