Ехала я на днях в машине, где и услышала новость о "православном миссионере" (руководитель миссионерского отдела Томской епархии РПЦ) - неком Степаненко, который предложил называть безмужних мамаш "бл...дями" (официально).
У меня, видимо, образовался иммунитет на идиотизм. Я подумала что-то вроде «умеют люди развлекаться». Но новость эту повторили раз восемь, так что под конец я уже ощущала себя так, словно это на меня лично бросились прямо на улице, обзывая грязной шлюхой.
Ну, сорвало крышу этому Степаненко. Он еще назвал мальчиков, которые выросли без отца, «моральными уродами» и «калеками». Очевидно же, что у человека нервный срыв.
Но в каком-то смысле он выразил мнение большинства.
Я вспомнила про Slut Walk — Парад Шлюх, гениальную международную акцию против насилия над женщинами. Они выступали против мнения, что девушка в мини и без лифчика сама виновата, если ее изнасилуют.
Отношения мужчин со «шлюхами» — они такие вот, от презрения до агрессии. Не зря же серийные убийцы так любят убивать проституток.
У мужчин вообще с женской сексуальностью огромные проблемы. Принуждение к сексу как элемент флирта — для мужчин это нормально. Я не имею в виду всех мужчин, конечно, но, если в общем, то мужчина как захватчик — это стандарт. Женщина — это не личность, а добыча.
Есть мужчины, которые очень любят в сексе говорить тебе, что ты шлюха. Пусть и с восхищением. Но это странно. Я лично еще не одному мужчине не заявила в постели, что он жиголо. Как женщина может назвать мужчину, чтобы похвалить его сексуальные достоинства? «Жеребец»? Но жеребец — это про физиологию, а «шлюха» — больше про… моральный облик что ли.
Вот же совсем недавно было в русском лексиконе слово «разведенка». То есть женщина почти без перспектив.
Есть такая христианская группа — пятидесятники. У них женщина — это мать, в каждой семье по пятнадцать детей. Там у бабушек по 100 внуков — и они не всех знают по именам. Живут общиной. И мужчина может в любое мгновение уйти от жены. И найти себе новую. И с ней родить еще пятнадцать детей. А жена переходит на попечение общины. И на ней уже никто не женится никогда. Молодые девушки уже готовы остаться старыми девами, только чтобы так не жить.
«Разведенка» — это оттуда. От общинно-ортодоксально-религиозного уклада. То есть буквально еще лет тридцать назад в России (про другие страны не в курсе) считалось, что женщина, от которой ушел муж (сама-то она ни за что не уйдет, ясное дело) — это просроченный товар. Особенно, если у нее дети.
Я точно помню, что раньше женщина с детьми уже ни на что не рассчитывала. У моей бабушки был знакомый молодой человек, грузин, который решил жениться 1) не на грузинке, 2) на женщине с ребенком. Это была семейная драма. Вся фамилия приезжала отговаривать и умолять. Но он не сдался. И женился.
Это я все к тому, что странным образом мужчина хочет чистую девушку, которая будет думать, что он — центр Вселенной, и никогда не посмотрит ни на кого другого. Ну, где-то в подсознании хочет. Отсюда, кстати, и бессмысленная ревность к бывшим любовникам.
И отсюда сомнения — а не со шлюхой ли я связался? И отношение к любой сексуальной (и внешне, и по убеждениям) женщине, как к блядюге.
И ненависть к проституткам, унизительное к ним отношение. Что, если честно, тоже безобразие — тебе, чувак, продают пизду, а не сливную урну для комплексов. Надо ебать мозг — иди к психоаналитику.
«Мальчик, которого воспитывает разведенная мать-одиночка, в будущем обязательно станет подкаблучником», — говорит наш друг Степаненко.
То есть (как мне кажется) в его понимании — человеком, который уважает женщину и видит в ней не только инкубатор.
Но муж, который признает авторитет своей жены — это вовсе не плохо. Эти так называемые «подкаблучники» часто успешные люди. Известные. То есть на самореализацию уважение к женщине никак не влияет. Даже если она, и правда, злобная стерва (что вовсе не обязательно).
Просто мы все собраны из стереотипов. «Подкаблучник» — сразу какой-то неудачник нам представляется. «Шлюха» — это сразу плохо. А ни то, ни другое вовсе не стыдно. Я не о самих словах (они безусловно ругательные), а о настоящем смысле.
Нелепость в том, что во многих мужчинах застрял такой Степаненко. И он в какой-то момент полезет наружу. И внезапно ты слышишь что-то вроде: «Ой, иди общайся сама со своими подружками, я этот ваш бабий лепет слушать не хочу».
Или ты отчитываешься по каждому телефонному звонку, потому что он контролирует, с кем ты и где.
Очень многие мужчины хотят сделать женщину вещью. «Я вещь, я вещь!» — твердила Лариса Огудалова из «Бесприданницы». Это 1878 год, между прочим. Сейчас 2013, а менталитет не сильно изменился.
И это шокирует. Мужчины все еще считают, что власть целиком у них — и от бессилия делают ужасные гадкие глупости и подлости. Ожесточенно портят себе жизнь — и заодно другим.