«Пока мой мальчик спит…» — слова её о муже
звучали острой бритвой, скользящей по стеклу.
И я засомневался: а всё же, кто ей нужен?
И что мои объятья и прочее в углу?..
Когда твой мальчик спит, с небес сдирают крыши,
приваренные за ночь блуждающим огнём.
Я что-то ей пишу… Но это — труд мартышек,
она со мной резвится, а думает о нём.
Я в городе один… Я в белом небоскрёбе,
на кожаном диване, в костюме дорогом…
Я с кем-то говорю, а мысль мою коробит:
«Пока мой мальчик спит…» В неведеньи благом…
Пока он твой, я сам кажусь себе бродягой,
усталым, старым псом на улице сырой.
В славянской толчее непрошенным варягом.
На нищенском столе кетовою икрой.
Влюбляется дурак. А я такой, в котором
глубокий прагматизм соседствует с добром —
любовь моя к тебе меняет целый город —
где нынче ржавый хлам, там завтра будет хром.
Чтоб ноженьки твои по гладким тротуарам
выцокивали что-то по типу ча-ча-ча…
Пока тот мальчик спит, в душе моей кошмары,
мечусь, как тигр в клетке, вздыхая и рыча.
Купить твою любовь? А хрен её ты купишь…
Прекраснейший из окон с утра открылся вид…
Не знаю, кто богат, а я имею кукиш.
Как долго можно падать, пока твой мальчик спит…
Но я мудрец и враль, надену быстро мину:
я ничего не слышал, я думал о своём…
«Кто женщину поймёт?» А кто поймёт мужчину,
который даже слёзы не вправе лить ручьём…