Еще раз про нелюбовь
Как говорил гоголевский персонаж Солопий Черевик, «Господи, боже мой, за что такая напасть на нас грешных! и так много всякой дряни на свете, а ты еще и жинок наплодил!» Но женский пол, соответственно, может предъявить мужчинам те же всеобъемлющие претензии. Впрочем, это маршрут тупиковый: если выстроить где-нибудь на широкой-преширокой равнине всех женщин, сколько ни на есть, а напротив разбить мужской стан численностью в три миллиарда голов, после чего предложить обоим полам побеседовать по-хорошему, обсудить взаимные требования и проблемы — до разговора даже дело не дойдет. Не знаю, как в мужском лагере, но в женском дрязги перейдут в драку задолго до начала общения с мужиками. Еще в процессе «наведения красоты» бабы начнут канифолить друг другу мозги на тему «Сама дура». Да и между нами, девочками, насчет того, какого отношения заслуживает мужской пол, никакого единодушия не наблюдается. То «все они козлы», то «я жила, жила одним тобою-у-у-у…» — это, как ты понимаешь, полярные состояния. Но есть в этих полюсах нечто общее. А именно вопрос «Почто?» — вопрос, на который большая часть женского пола не считает нужным отвечать даже приблизительно.
Размышляя о том, сколь часто нас подстерегают неудачи при общении с дураками, мы совершенно отчетливо представляем, какого черта нам эти дураки сдались: среди безмозглого контингента, который «ест ассортимент» обретаются наши родственники и знакомцы, сослуживцы (особенно часто — начальники) и однокашники, всевозможные сантехники и электрики, соседи и транспортные попутчики. Невозможно прожить жизнь, отказавшись от контактов с большинством окружающих людей по той причине, что они (люди) ужасно недалекие. Вот это будет глупость так глупость! Феерическая. Выходит, что общение с дураками — мера вынужденная, хотя она и является, как выражаются психологи, стрессором — то есть источником стресса — для тех, кто не покрыт защитным слоем спасительной глупости, будто носорожьей шкурой. А что поделать, раз уж, как верно подметил американский писатель Теодор Стерджон: «Девяносто процентов чего бы то ни было — полная чушь»? Все равно ведь придется иметь дело с чушью, которая сопровождает любое жемчужное зерно. Поэтому всякий умный, или хотя бы здравомыслящий человек смиряется с неизбежным.
И наоборот — тяжкие раны, нанесенные любовью, совершенно не обязательный атрибут личной жизни. Так почему же мы «рвемся в сечу», словно каждая из нас — как минимум кавалерист-девица Надежда Дурова? Почему не окинем с холмика «картину баталии», не наметим плана, не расставим силы? Да потому, что в большинстве случаев не собираемся ни играть, ни выигрывать, а намереваемся все тактические ходы предоставить фортуне. Верный способ нажить неприятности, потерпеть неудачу и остаться на бобах. Сама заварила, сама расхлебывай, да не забывай нос утирать. Откуда такая непредусмотрительность — особенно для женщин, для которых любовь значит так много, на кого она действует особенно мощно — разрушительно или созидательно, но все равно «со страшной силой»? Ведь женщинам, как существам эмоциональным, импульсивным, нервным, неудачи в любви тяжелее, а последствия психологических травм нередко оказываются неизлечимы? В том-то вся и загвоздка, что наш пол чрезвычайно импульсивен: поэтому мы и надеемся, что чувство, которого в женской душе так много, решит все проблемы и наладит все связи. В том числе и те, решение которых куда разумнее было бы доверить сфере рационального.
Подобная тактика похожа на психологическую зависимость от азартных игр: ставишь и наблюдаешь, затаив дыхание; потом либо вытираешь пот со лба и дрожащей рукой сгребаешь выигрыш, либо со стоном вскакиваешь и замираешь в отупении, мучительно размышляя, где бы достать средств и отыграться. Все так называемые «системы» — комбинации цифр, карточных ходов и прочее — не что иное, как самообман, выдуманный прием, слабая надежда ухватить удачу за… за что угодно, лишь бы крепко. Но даже если бы «верная система» существовала в реальности, от нее, пожалуй, лучше было бы отказаться. Иначе какая это азартная игра? Это уже была бы не азартная, а спортивная игра. Но стоит ли возлагать все свои надежды на благосклонность судьбы? Тем более, если надежды столь велики. Женское сознание зачастую все свои планы, все свои амбиции, да и собственную самооценку выстраивает на «судьбоносном» романе. Своего рода ва-банк. Естественно, при таком раскладе есть несколько способов обеспечить себе удачу: рассчитать, насколько это возможно, каждый ход; снизить ставки до приемлемого размера; сделать не одну, а несколько ставок… — эти приемы, конечно, уменьшают вероятность колоссального фиаско, но могут и понизить кайф, испытываемый при выигрыше.
Есть и другая метода, которую не принимают к расчету в казино, зато охотно принимают в расчет (пардон за каламбур) в повседневной личной жизни. Можно… придумать себе победу. То есть не оценивать реальное положение дел, а без затей «гордо назваться счастливицей», «чьей-то любви уступая», раз уж «женская доля такая», как в «Свадьбе Кречинского» поется. Притом необязательно, чтобы этот «кто-то» действительно делал свою избранницу счастливой: вполне достаточно просто иметься в наличии. Таков уж российский гран-при для женщины. Вот потому у нас в любви «удача — неудача» — синоним «иметь или не иметь». И дело, как правило, не в чувстве большом и светлом. Дело в мужчине. Наличие мужчины — у тебя все в шоколаде, отсутствие оного считается неприличным. Сиди тихо, смотри в оба, а придет время — ты лови его, лови. Ты дави его, дави.
Так культивируется наше родное, покосное, традицией оправдываемое отношение к мужчине как к последнему женскому шансу реализовать себя на этой земле. И потому потеря любовника — которая, как известно, случается регулярно, примерно с периодичностью один-два раз в год — воспринимается как полный «крах, провал, шесть букв, вторая и». Без разрывов, расставаний, разочарований, ошибок и упреков не обходится ни одна жизнь, если, конечно, речь идет о живом человеке, не о картонной фигурке с широким белозубым оскалом даже не от уха до уха, а от виска до виска! Нормальный человек, не стиснутый рамками религиозного фанатизма, деспотичными запретами на всякий эмоциональный и интимный опыт «до первой брачной ночи» или еще каким-нибудь «корсетом форс-мажорных обстоятельств», непременно будет пробовать себя в разных взаимоотношениях с разными партнерами. Может быть, придется переменить несколько… десятков поклонников, прежде чем найдется подходящий. Какие, спрашивается, нервы смогут выдержать полугодичный, если не месячный цикл краха и провала? Отсюда и большая вероятность впадения в истерию, в ипохондрию, в посттравматический синдром. Как избежать таких последствий неудач в личной жизни? Есть вообще такой способ?
Способ есть. Изложен во множестве источников. Для примера предлагаем Шекспира — автора настолько темпераментного, что это вошло в понятие «шекспировских страстей». «То не любовь, затем что в ваши годы разгул в крови утих, — он присмирел и связан разумом…» — нотация, которую Гамлет прочел беспутной маменьке. Психолог бы объяснил, что «сытый голодного не разумеет», и, следовательно, психологическая зависимость необъяснима для того, чья психика здорова. Вот, королева Гертруда не могла устоять перед обаянием деверя-убийцы. А Гамлет (если не принимать в расчет некоторые суперфрейдистские трактовки этого образа) никакого сексуального притяжения, затуманивающего сознание, к дядюшке не питал. Поэтому обстановку осмыслил в общем правильно, кроме одного: решил, что у маменьки сразу после второго брака еще имелась в наличии некая толика разума для сравнения первого мужа со вторым. Хи-хи. Во время медового месяца спрашивать у бабы — ягодки опять, который муженек поприличнее будет — этот или предыдущий! Нет, сын мой, это фантастика. Не пойдет на сравнения такого рода влюбленная дамочка в свадебном наряде — ну, хорошо, и в башмаках, в которых шла за гробом прошлого муженька. Она не помнит прошлого, не прогнозирует будущего — а только наслаждается послесвадебной эйфорией. И потому оценивает не окружающую ситуацию, а шанс, который в данном конкретном случае дарит ей жизнь. А чего его оценивать? Его использовать надо!
В любом случае: и для использования шанса, и для развития отношений, и для переживания неудач, и для всего прочего требуется сохранять ясность сознания. Особенно это важно, если потерпишь фиаско и останешься лицом к лицу с собственной тоской, одиночеством, ощущением разъедающей душу пустоты. Ситуация, конечно, сама по себе неприятная, ведущая женщину прямиком под белы ручки к состоянию депрессии. Вот почему необходимо извлечь из нее хотя бы информацию — но не истерический синдром, а рациональный опыт. Ведь, согласись, попасть в дерьмо по самые уши и не получить с того хотя бы небольшой профит — все равно, что подарить свою душу дьяволу. Хотя можно было поторговаться как следует и выгодно ее продать. Неудача без вынесенного из нее опыта — большой облом. Действительно, когда от поражения получаешь некоторые дивиденды, хотя бы в виде полезной информации, это в некотором роде делает твой провал похожим на тяжелую работу — зато с последующим вознаграждением. Все же лучше, чем раскинувшаяся до горизонта лужа с нечистотами, и ты в самой середине злоуханного водоема.
Впрочем, довольно любовных коллизий а-ля Шекспир и пороков с запоздалым раскаянием а-ля Достоевский. В реальности, как правило, все выглядит и разрешается проще, без кровавого замеса. И потому опыт можно приобрести, не только перенеся пару-тройку глобальных катастроф. Кстати, имеется весьма несложная методика переживания неудач без травмирования психики. Не надо накручивать себя, убеждать, что это единственный, неповторимый и неисправимый случай, когда твою жизнь посетила любовь. Не самоутверждаться и не поднимать свою самооценку за счет охов и ахов: «Ох, какой он необыкновенный, невероятный, отпадный! Ах, он меня выбрал спутницей жизни! Ох, как я потрясена! Ах, как переменилась моя жизнь!» И если ты уже успела наговорить и наделать глупостей — постарайся спокойно, иронично и трезво признать свою ошибку и не заморачиваться тревогами на тему «Что же теперь обо мне подумают?» Какая разница, что они подумают? Гораздо важнее твои чувства, чем чьи угодно сплетни. Примерно так — здраво и бесстрашно — повела себя героиня нашей истории. В результате она сэкономила несколько лет (а может, и десятилетий — кто знает), которые непременно ухнули бы в неудачный брак, как в пропасть.
У Наташи начался бурный роман сразу после вступительных экзаменов в институт. Подруги ей завидовали. Еще бы! Олег был мужчина видный. К тому же с положением. Он заезжал за Наташей на машине, и они ехали куда-нибудь оттянуться. Клубы, презентации, вечеринки. Они здорово проводили время. Впрочем, вдвоем им тоже было неплохо. Если они расходились во мнениях, Олег тут же мог убедить Наталью в своей правоте. То, что он был старше Наташи на пятнадцать лет, девушку вполне устраивало. С Олегом не было таких проблем, как с однокурсниками. Его не клинило, не колбасило. И не плющило. Он не отпускал идиотских шуток, дурацких смешков, не мялся и не кряхтел, перед тем, как пригласить свою даму куда-нибудь: «Ну, это… в общем, блин… если ты не против». Олег не смущался при встрече с Наташиными родителями, не багровел, словно летний помидор — наоборот, мило потрепался с родными ни о чем и в то же время дал понять насчет серьезности своих намерений. Родители расслабились и вели себя добродушно, снисходительно. Все было в высшей степени комфортно. Пока Наталья не начала замечать некоторые вещи.
Олег не хамил, но вел себя так, будто в их отношениях все уже решено. Он ласково и осторожно обминал Наташу под себя, под свои потребности и интересы. Олег решил жениться и старался сделать себе из Натальи образцовую жену. С тех пор, как Наташа поняла, что на самом деле происходит, какова подоплека их с Олегом отношений, на нее навалились злость и апатия. «Что, папа Карло, взял чурку и решил сделать из нее человека?» — ехидничала она про свою связь с Олегом. Все, что раньше ее так радовало, теперь только убеждало в правильности тягостных, невеселых мыслей. Для Олега она была всего лишь милой девочкой из хорошей семьи, из которой непременно должна получиться удобная жена. Удобная, как разношенная туфля по ноге.
Собственно, все красивые ухаживания Олега были направлены в большей степени на разрешение собственных потребностей, чем на удовольствие дамы сердца: обеды в ресторанах, клубы, тусовки, презентации — все было подобрано согласно вкусу Олега, но не Натальи — словно у нее вообще не было своего вкуса и своих желаний. Наташа почувствовала, что ее предали. Наталье было очень тяжело — ведь она успела привязаться к Олегу. Однако вскоре она поняла: у нее есть личные амбиции и планы на жизнь — те самые, которые никак не вписывались в схему жизни, составленную Олегом. При попытках заговорить на подобные темы Олег, как правило, вышучивал Наташины идеи и предлагал свои — в качестве исправленных и улучшенных вариантов. Возможно, так оно и было, но Наташе «дополненные варианты» не подходили.
Наталья рвала и метала, злилась по пустякам и даже стала замечать за собой массу странностей: ее радовали неприятности, которые периодически случались у Олега на работе, да и сама Наташа не упускала возможности, дабы устроить жениху пакость или сказать колкость. Тут Наталья припомнила свою дальнюю родственницу, затюканную тетю Нину. У тети Нины был муж — сущая скотина, мелочный мужичонка и домашний тиран. Тетя Нина при муже и пикнуть не смела, но всякий раз испытывала заметное удовольствие, когда ее благоверного прикладывали «мордой об асфальт». Для себя Наташа такой участи не хотела. Но что-то ей все-таки мешало расстаться с Олегом. Как же Наталья смеялась, когда разобралась в себе и поняла: она не расстается с женихом, потому что тот был Наташе так же удобен — в определенном смысле. С Олегом Наталья была «девушкой при солидном кавалере», а это льстило ее самолюбию и поднимало ее статус в глазах однокашников. Конечно, самолюбие и статус — не так уж мало, но расплачиваться за них собственной жизнью Наташка не захотела. С Олегом она рассталась.
Самая распространенная — и самая мучительная — неудача состоит в том, что твой партнер решает собственные проблемы на твоих костях. Он использует тебя и употребляет, словно… что-нибудь, неважно, что: моющее средство, кухарку за повара, лучшее приключение сезона, звезду своих очей (в смысле «где мои очки?») и т. п. И все это — абсолютное «не то». Вернее, не ты. Партнер не является партнером, когда играет сам с собою, а тебе предоставляет роль, которую сам же и выдумал. А тебе не дал ознакомиться — даже на генеральной репетиции, если она вообще имела место быть. В результате ты связана по рукам и ногам ответственностью перед публикой, которую не приглашала полюбоваться на твою счастливую семейную жизнь, а также ролью, которую приходится повторять за суфлером, поскольку ни слова, ни сверхзадача той роли нимало тебе не известны. Ну и положеньице!
Как видишь, сам факт наличия кавалера (вариант — мужа) вряд ли сможет компенсировать весь описанный выше кошмар. Сомневаемся, что оставшись одна, ты оказалась бы в более невыгодной ситуации. Подобные мысли, вроде «Любой роман лучше, чем одиночество, а любой брак лучше, чем роман!» — позиция пораженца. Ты не веришь в себя, не веришь в собственный потенциал, не веришь в свою пригодность для самостоятельного существования. Вот почему зажмурить глаза, заткнуть уши и держаться обеими руками за первый подвернувшийся вариант есть признак больших психологических проблем, которые от такого поведения станут еще больше. Ведь ситуация усугубляется, а не разрешается. И не стоит все объяснять сложностью бытия. Американский журналист Раст Хиллс верно выразился: «Жизнь большинства людей не столько сложна, сколько запутанна».