Наверно, тут бессильны доктора:
Лечить души залатанную просинь…
Сиротство, как диагноз и пора —
В пространстве света слились — Я и Осень…
Когда листы, как золото потерь,
А сам октябрь, дулом — в неизбежность,
Когда внутри, как одинокий зверь,
Ещё скулит неизжитАя нежность…
И зелень трав ещё сквозит, слегка,
Наивно позабыв сезон и сроки…
Неумолима «времени рука»,
Как приговор, безжалостно жестокий…
Нас жалостью обеих не понять,
Как сжечь и уничтожить лист последний…
И вороном кружится ветер — тать,
Гоняя по аллее «пальчик» медный…
Пора… Пора немыслимых утрат,
Но, видимо, «мы в этом мире гости»…
До слепоты, пронзительно горят
Рябины гибкой выспевшие гроздья…
И нет мне толку плакаться тебе,
Вгоняя боль иголками, до пота…
Ковром багровым по моей судьбе
Легла ты, осень, страшным поворотом…
Ещё не смею… Не переступлю…
Ещё рассудком, каверзным, владею,
Но стянут в очень жёсткую петлю
Мой белый шарф на слишком тонкой шее…