Она из породы тех самых женщин, которые могут свести с ума, ты нужен ей весь и никак не меньше, и это решает она сама, а ты улетаешь, ты просто в коме, пытаясь собрать черепки-слова и всё, что тебе удаётся вспомнить — волнующий запах DKNY. B попытке задуматься (что такое?), ты путаешь вещи и времена, но тут она к шее прильнёт щекою и ты понимаешь, что всё, хана — oна беспрепятственно входит в душу и все неприятности ерунда, когда ты, встречая её из душа, обнимешь за плечи:
-Устала?
— Да…
Ты можешь подумать: «Какая пара!», болтая в бокале кусочки льда, и, вроде бы, незачем алый парус, и, вроде бы, нечего больше ждать.
Ты можешь носиться с дурной идеей о потеплении в декабре, ты можешь подумать, что ей владеешь, но это, конечно, наивный бред — пытайся на вещи смотреть нейтрально, поскольку, ей богу, считать смешно её олигархов и генеральных, и дальше по списку — до пацанов, и можно цитировать «Небо падших», но небо упало давно уже и ты не летаешь, а Катьке с Пашей вовек не приснится такой сюжет!
И, вроде бы, много народу рядом, и много поклонников всех мастей — одни обсуждают её наряды, другие хотят уложить в постель, вот тот обожает, а этот судит, тот хочет быть сыном, а тот — отцом, но это уже не меняет сути и все для тебя на одно лицо.
Нечаянным солнцем её согретый, в попытках понять не кусай перо, она не доверит тебе секреты — читай, если хочется, между строк, глотай своё бренди, греми ключами от двери в неприбранный ваш покой, зачем тебе знать с кем она ночами гуляет по Питерской — по Тверской?
Ты можешь назвать её самой-самой, ты можешь стихи наизусть учить, ты можешь построить воздушный замок и с глупой улыбкой отдать ключи, готовить ей ужин (ты можешь даже попробовать кашу из топора!), но утром она, потянувшись, скажет:
— Ну ладно, целуй меня, мне пора…
Ты можешь быть трезвым, а можешь пъяным, но вам с нею просто не по пути…
— Лети же ты, вольная птица Яна, сквозь тернии к звёздам своим лети!
Ты будешь опять начинать с начала. Реально, какие там чудеса?
Она ничего и не обещала… Ты это, похоже, придумал сам.