Глеб Игнатьич — педант, франт и пижон.
В нагрудном кармане пиджака платочек, ботинки начищены до блеска, складкой на брюках можно порезаться.
Но зрение не то и руки не те, случается, что складка идёт вбок, платочек синий при зелёном галстуке, и ботинки из разных пар, почти одинаковые, но из разных.
В хорошую погоду Глеб Игнатьич после завтрака выходит на прогулку. На каждый день недели свой маршрут.
По пятницам так: прямо до гостиницы, через сквер, мимо школы, налево к спортивному клубу, снова налево до магазинчика «Гладиолус», а оттуда потихоньку домой.
В «Гладиолусе» низкие широкие подоконники, можно присесть передохнуть.
Продавщицы — невзрачная Элина и пышная красавица Виктория — не прогоняют. Утром покупателей нет, пусть себе, никому не мешает. Привыкли уже.
Глеб Игнатьич никогда не приходит с пустыми руками: карамелька, или печеньице, аккуратно завёрнутое в салфетку, летом букетик — два одуванчика, ромашка, на праздники по открыточке. Дрожащим почерком. Дорогая Эля, поздравляю с днём 8 Марта. Дорогая Вика, поздравляю с Днём Победы. Желаю крепкого здоровья и счастья в личной жизни. Уважающий Вас. И подпись с завитушками.
— Какое счастье, где его искать?! — говорит Элина, глядя на открытку с розами.
— Как это какое? — удивляется Глеб Игнатьич. — Семья. Почему вы замуж не выходите, Элечка?
— Не за кого! Вы на меня посмотрите, кому я нужна? — сердится Элина.
— Да что вы такое говорите, Элечка! У вас редкой красоты голос, за таким голосом на край света отправишься! А вы, Вика? Вас на руках носить должны, пылинки с вас сдувать, судьбу благодарить за то, что вы рядом!
— Ага, и носят, и сдувают. Дня два. А потом моя очередь, — вздыхает Виктория.
Весь июнь ливни и грозы, только к концу просветлело.
В первую погожую пятницу Глеб Игнатьич не появляется.
И в следующую тоже.
В конце июля в магазинчик заходит старушка, Виктория вспоминает, что как-то Глеб Игнатьич с этой бабкой здоровался, разговаривал. Сухонький такой, седой, с палочкой, не знаете?
— Игнатьич, что ли? Так инсульт у него, забрали в больницу, неделю промучился, да и отошёл, земля ему пухом. Племянников набежало, квартиру делят, поделить не могут.
Вечером Элина садится в маршрутку, свободное место только рядом с водителем. На конечной собирается выходить, но водитель её останавливает. У вас глаза красные, тушь вот тут, в уголке, потекла, случилось что? Нет? А скажите ещё что-нибудь, голос у вас, ну как в книжках пишут — бархатный, век бы слушал, честно.
Тем же вечером Виктория полтора часа ждёт обещавшего заехать за ней Славика.
Славик лихо тормозит и кричит, давай уже, шевели клешнями, ну, не позвонил, ну, постояла, да скажи спасибо, что я вообще приехал, принцесса, ты ж понимаешь, чего уставилась, давай садись.
Виктория смотрит на Славика, говорит, да пошёл ты, придурок, что я время своё на всяких идиотов трачу!
Хлопает дверцей и уходит.
Потом помирились, конечно.