Завоет седоокая метель,
Закружит по планете белый прах,
Но будет старый чайник на плите
Рассказывать о теплых островах.
Ты помнишь тот бесхитростный мотив?
На дно ладони падала щека
И ты, руками чашку обхватив,
Смешно пил чай и морщился слегка.
Звучали вечные Рязань и Коктебель,
И Болдино, и целый мир иной…
Я одевала кофту, что тебе
Когда-то очень нравилась, родной.