Татьяну Львовну соседка долго окучивала, но таки уговорила пойти в клуб для тех, кому за много.
— Что сиднем дома сидеть, племянница моя там работает, запишет нас не абы куда, а чтоб в группе мужчины были, посмотрим, поговорим, может, и потанцуем.
Как и ожидалось, сильно подвявший дамский цветник, украшенный несколькими старичками разной степени мумифицированности. Сначала распорядительница, та самая племянница, долго вещала на предмет золотой осени жизни. Наверно, чтоб ни у кого не осталось сомнений, что зима не за горами.
По ходу ее речи в зал прибывали заплутавшие старушки. А потом зашел Романюк. И застыл в дверях разочарованно. Как будто ему была твердо обещана стайка прелестниц не старше двадцати, а не этот залежалый неликвид.
Сорок пять лет, черт подери, сорок пять лет между Танечкой, смертельно влюбленной в Романюка с первого же курса, и нынешней Татьяной Львовной.
Перед распределением Романюк сказал ей:
— Ты, Танька, глуповатая какая-то, не перспективная, с тобой не вырастешь, мотивации нету расти, понимаешь?
Потускневшее прошлое ожило, показалось случившимся не далее как вчера, и Татьяна Львовна встала, подошла к усевшемуся в первом ряду Романюку, прихватив по пути увесистую папку со стола распорядительницы, и стукнула его этой папкой по голове. И уже замахнулась во второй раз, но в какую-то долю секунды поняла, что был бы Романюк — и не было бы ничего другого, ни долгой и действительно счастливой семейной жизни, ни замечательных дочек, ни докторской мужа, ни его кафедры, ни своей кандидатской — только заглядывание в глаза, чтоб угадать настроение, и боязнь сказать или сделать не то и не так.
Тогда она положила папку, сказала:
— Спасибо тебе, Романюк! — и чмокнула его в побагровевшую лысину.
А потом сидела в парке, смотрела, как с кленов шепотом облетают листья, как целуется на скамейке юная парочка, как по газону носится мальчишка с косматой дворнягой, мальчишка смеялся, а дворняга лаяла и тоже смеялась. Мальчик был похож на ее внука. И собаку внук завел похожую — без роду и племени, зато шерстистости необыкновенной. И впервые за годы, прошедшие после смерти мужа, Татьяна Львовна была абсолютно счастлива.
А Романюк, кстати, учинил несусветный скандал, требуя, чтоб при вступлении в клуб предъявлялась справка от психиатра, а то понабирали тут сумасшедших маразматичек, которые кидаются на кого ни попадя. Хотел идти в поликлинику снимать побои. Еле отговорили.