Утро в семье Самойловых началось как обычно. Никита сидел за компьтером. В школе сегодня была литературная викторина, но вместо того, чтобы готовиться, молодой человек увлёкся игрушками. Вместо него к викторине готовился папа — Алексей Самойлов. Он держал в руках томик стихов и читал с выражением:
«Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?»
— Пап, — отмахивался Никита, — ну я всё знаю. Это Лермонтов. Бородино.
— И у нас, кажется, будет пожар! — воскликнул Алексей, откидывая книжку в сторону и хватаясь за утюг, — ёшкин кот! Оль! Ну что ты не следишь?!
— У меня не десять рук, — послышался недовольный голос из кухни. — А к викторине ты мог Никиту подготовить и вчера.
— Вчера меня дома не было целый день.
— Ну да, — Оля появилась в дверях с тарелкой, на которой лежали бутерброды. Она поставила тарелку перед сыном, — служба. У тебя вчера служба, — Самойлова взялась за утюг и стала гладить одежду сына, — сегодня служба. Надеюсь, Никита не пойдёт по твоим стопам.
— Так, — Самойлов-старший взглянул на наручные часы, — мне уже пора. Роднуль, — он подошёл к жене и поцеловал её в краешек губ, — не начинай, всё же хорошо. А ты готовься, — он потрепал сына по волосам. — Обязательно приду за тебя болеть.
Схватив с тарелки пару бутербродов, Алексей выбежал из квартиры, на ходу застёгивая куртку.
.
В ОВД тоже было всё как обычно: летучка, шутливые переругивания с Максом. День выдался на удивление тихим и Алексей уже было решил пораньше слинять с работы, но…
— Ребят, у нас убийство, — Василиса вылетела из своего кабинета, — Жаров с Мухтаром на выезд.
— А я? — обиделся Самойлов.
— А ты, — Макс подошёл к двери, — остаёшься за старшего. Муха, пошли.
— Лёш, — Василиса обернулась, — ты, кажется, отчёт ещё не дописал. И с другими делами разберись.
— Наша служба, — хохотнул Макс, закрывая дверь.
— И опасна и трудна, — вздохнул Самойлов, положив перед собой папку с делом. Он взял в руки вторую папку, но вдруг увидел, что она очень большая, и чтобы поднять её, ему пришлось встать на стол. С трудом сдвинув папку, он взялся за следующую, но не удержался на ногах и упал. Сверху на него посыпалась каменная лавина — неустойчивая конструкция из нескольких лежащих друг на друге папок.
— Да ёшкин кот! — потирая плечо и с трудом освобождая себе путь на свободу, ругался Алексей. Вдруг раздался страшный рёв, от которого Самойлов снова упал, закрыв голову руками. Рёв затих, потом снова продолжился. При этом стол, на котором лежал Алексей, ходил ходуном. Осторожно выбравшись на воздух, Самойлов обнаружил источник этого рёва — огромный аппарат, лежащий на столе, он же мобильный телефон. Алексей с трудом нажал на кнопку.
— Лёш, ну ты где? — послышался громкий голос Ольги. — Ты же обещал Никите приехать.
— Оль, меня работой завалило.
— Да знаю я вашу работу, — заворчала она, — опять с Жаровым пиво пьёте!
— Оль, ну какое пиво? Середина рабочего дня! А Никитос там как? Держится?
— Да вот, — начала жаловаться Ольга, — забыл откуда строчки:
«Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,»
Самойлов вдруг почувствовал сильный порыв ветра, его оторвало от стола. В последнюю секунду он уцепился руками в столб, который оказался карандашом.
— Оль, — отдышавшись ответил Алексей, — это Пушкин, «Зимний вечер». Но не в Гаграх.
— Сам ты Гагры. Ох, пожалуюсь я на вас Василисе! Тогда ответь на лёгкий вопрос:
«Там царь Кащей над златом чахнет:
Там русский дух… там Русью пахнет!»
— Пушкин, — с трудом обхватывая руками стакан, проговорил Алексей, — Руслан и Людмила. Убийство, совершённое с помощью холодного оружия.
— Лёш, — с беспокойством заговорила Ольга, — может, мне позже позвонить?
— Да, — кивнул Самойлов, — нет… я сам позвоню.
Нажав ногой на кнопку сброса вызова, он с ужасом увидел, что стакан, за который он держался, наклоняется и готов вот-вот накрыть его, как куполом. В последний момент Алексей сумел лечь на телефон. А поскольку длина телефона была больше диаметра горлышка стакана, то голова и ноги Самойлова остались на свободе.
— Да что происходит?! — пытался сообразить Алексей. Приподняв голову, он увидел чудовище с горящими глазами и не сразу понял, что это собака. Она высунула язык и уже готова была полностью проглотить Самойлова…
— Муха, — Жаров усмехнулся, — оставь Лёшку в покое. Пусть он поспит.
Алексей открыл глаза и оторвал голову от стола. Мухтар стоял рядом, поставив передние лапы ему на колени и высунув язык.
— Приснится же такое, — помотал головой Самойлов.