Сколько там времени прошло, как листья под ногами, а вот уж и ветром в лицо, и как воротник не подымай, за шиворот дует и до самых костей пробирает. Зима, одним словом.
Зима.
На свежевыпавшем снегу, отчётливо видны собачьи следы, мороз, а куда-то, поди, же ты, по делам своим собачьим, надо. У всех дела, зима не зима, а жизнь то, сам знаешь.
Жизнь, крутишься, вертишься, как та собачонка, и не замечаешь, как снег переходит в лёд, да около тротуаров, да черней и черней день ото дня. А как-то остановившись передохнуть, около мостика старого, замечаешь первые набухшие почки на вербе, а опустив голову, вниз видишь речку грязную воду несущую, видимо сильные дожди у истоков были. И как-то непривычно жарко стаёт в курточке старой.
А ведь это весна.
И настроение не то, и жить, и вдохнуть полной грудью ох, как хочется, хочется сбросить с себя не курточку старую, а лет так двадцать, со всеми их заботами мелочными, да дрязгами повседневными. И жить, жить, жить.
Пока солнце светит.
Впрочем, солнце уже не светит, а жжёт, и спрятаться от него, всё равно, что спрятаться от себя, и разговоры на базаре всё о земле пересохшей, да о дождях, где-то идущих. Ну, дожди дождями, а жизнь жизнью, и вот уже начались фрукты, потом салаты, потом дожди, да хандра осенняя.
Осень, неужели осень.
И листья сперва, так неуверенно, а потом всё больше желтизны, в грязь под ногами переходящие. И эта грязь отношений наших непонятных, и эти мысли бессмысленности да бренности, непонятно откуда берущиеся, душу бередящие. И всё больше в воротник запахиваешься, да в шарф кутаешься, да руки дыханием отогреть пытаешься.
Зима.
Просто наступила зима.