Он сказал, что выезжает и будет через полчаса.
Я ждала, ужин остыл, телевидение закончило вещание, я уснула в кресле; белье, поставленное кипятиться, сгорело, я проспала, опоздала на работу и получила выговор.
Он перезвонил через четыре дня и извинился.
Я простила, обрадовалась, как ребенок, помчалась к нему, душа ликовала, я пела песенки, рассказывала смешные истории, пыталась кокетничать и смеялась.
Он сказал, что так не может быть вечно, что наши приятельские отношения прекрасны, пока не появились чувства.
Я поняла, что с его стороны никаких чувств нет.
Он сказал, что ему сейчас тяжело.
Я почти искренне улыбнулась, почувствовала, как земля уходит из-под ног, как я теряю связующую нить с окружающим миром, и ощутила в горле комок.
Он сказал, что ему нужно время, нужно разобраться в себе и нужно восстановить душевное равновесие после неудачного романа.
Я ответила, что мне нужны дети, нужны общение и самосовершенствование.
Он сказал, что не воспринимает меня как женщину, лишь как человека.
Я восприняла это как комплимент.
Он сказал, что сравнивает меня с ней.
Я ровно дышала, спокойным голосом сказала, что все понимаю.
Он сказал, что, возможно, я намного лучше.
Я все еще по инерции дышала, отметила его вкус, пыталась переменить тему разговора, смотрела в окно, болтала ногами и курила сигарету за сигаретой.
Он показал мне ее фотографии.
Я рассматривала их с поддельным интересом, воскликнула, что она красива и, наверное, очень умна.
Он позвонил и сказал, что пропадает на неопределенный срок и перезвонит, когда появится.
Я не задавала вопросов, ждала, волновалась, не находила себе места, металась по комнате и плакала ночью в подушку.
Через несколько дней он появился на горизонте.
Я была счастлива, парила над землей, говорила стихами, выщипала брови и с удовольствием делилась с подружками новостями.
Он сказал, что у него материальные трудности.
Я влезла в долги, купила еду, его любимые сигареты и пиво, мыла грязную посуду, терпела храп по ночам и виделась с ним каждый день.
Он сказал, что не может стричься в парикмахерских, потому что череп у него сложной конфигурации.
Я закончила курсы парикмахеров, заодно кройки и шитья, вышивания крестиком, а также китайской кулинарии.
Он поправился на пять килограммов, решил заняться спортом и купить видеомагнитофон, чтобы получать от жизни больше впечатлений.
Я похудела, упала в обморок в метро, не расплатилась с кредиторами, перестала встречаться с подругами, сбила ноги в поисках более высокооплачиваемой работы, не улыбалась, плохо спала и заработала странную болезнь сердца под названием «усталость».
Он сказал, что ему скучно.
Я стала писать рассказы, вытаскивать его по выходным на природу, вела умные беседы, познакомила со всеми друзьями и накрасила ногти восхитительным лаком.
Он сказал, что это от отчаяния и что брови у меня домиком.
Я промолчала, не обиделась: обижаться мне было некогда.
Врач констатировал:"Беременна".
Я позвонила ему, сказала, что нужно поговорить, что я выезжаю и буду через полчаса.
Я собралась, вышла из дома и уехала из города на три дня, вдыхала воздух полной грудью, слушала тишину, ходила по траве, любовалась природой и ни о чем не думала.
Он оборвал мне телефон, сказал, что волновался, обзвонил всех подруг, больницы и морги.
Я сказала, что так не может быть вечно, что наши приятельские отношения были прекрасны, пока не появились чувства.
Он сказал, что тоже меня любит.
Я сказала, что ненавижу его.
Он сказал, что мне сейчас тяжело и нужно разобраться в себе.
Я не улыбнулась, земля не ушла из-под моих ног, сердце не защемило, я уже слышала когда-то эту фразу.
Он сказал, что я — идеал его женщины, что я не иду ни в какие сравнения ни с кем, что только он может оценить изысканность и экзальтированность моей натуры.
Я оценила его здоровое чувство юмора.
Он сказал, что очень хочет от меня детей.
Я уже ничего не могла сказать.
Он сказал, что мне нужно отдохнуть, собраться с мыслями и не делать поспешных выводов.
Я ответила, что устала от бессмысленных разговоров.
Он сказал, что я самая красивая и самая умная.
Я повесила трубку.
Он долго и настойчиво перезванивал, потом сразу приехал и пытался вести разговоры о сложности человеческих отношений.
Я молчала.
Он просил понимания, сочувствия, прощения, руки и сердца.
Я просила покинуть помещение.
Он повторил, что любит меня.
Я сказала, что пропадаю на неопределенный срок.
… Когда через пару месяцев в моей квартире раздался робкий телефонный звонок и тихий голос спросил меня, я ответила чистую правду:"Такая здесь больше не живет!" По крайне мере, с такой фамилией.