В лесу было тихо. Так тихо, что можно было услышать как бьётся сердце и кровь струится по моим жилам. Ветер слабо раскачивал верхушки деревьев, те в свою очередь лениво раскачивались, издавая характерный треск, наверно, ругая ветер, что тот нарушил их покой. Всё небо затянуто тяжелыми черными тучами, поэтому даже днем в лесу стоит сумрак. Я делаю осторожные шаги, чтобы шорох от листьев не был очень громким. Время от времени по лесу разносится барабаная дробь, которая невольно заставляет вздрагивать. Это дятел-пернатый санитар. Ветер усиливается.Деревья сильнее выдают своё негодование. Где-то наверху слышен стон и протяжный вой. Верхушки деревьев, раскачиваясь из стороны в сторону, касаются друг друга своими ветками. Кажется, что они даже рады, что могут обменяться"рукопожатиями".Порыв ветра срывает те немногие красно-желтые листочки, что ещё держались на ветках. Они летят к земле кружа в вальсе. Я стою внутри этого хоровода и слушаю их шепот. Они шепчутся о прошедшем лете, о встрече там-на земле, с листьями с других деревьев, о предстоящей зиме и, наверно, о чем-то ещё. Ветер стих так же быстро, как и появился. Последний лепесток березы упал на лист клёна. Установилась такая тишина, что я ясно услышал свои мысли. Так я их ещё не слышал. Казалось, я могу разговаривать одними мыслями, без помощи языка и рта. Я разговаривал с самим собой. Так я не чувствовал себя нигде. Белые перинки, медленно пролетая между ветками деревьев, ложатся на листья и тут же исчезают. Это снежинки.Они такие крупные и воздушные, их так много, они легко парят в воздухе и так нехотя, медленно приземляются на листья, деревья, мои ладони. Как-будто, как можно дольше хотят оттянуть время, отведёное им в этот непогожий ноябрьский день.