До Колумба лошадей в Америке вообще не было. А мустанги — это одичавшие и выродившиеся потомки скакунов, завезенных испанцами. Они и так-то не были медалистами, а одичав, стали и вовсе низкорослыми, гривастыми и неуклюжими. Такими же были и ковбои — неграмотные пастухи, день и ночь озабоченные выпасом коров в прериях. Так что беззаботные парни, гарцующие вдоль салунов на конях элитных пород, — выдумка писателей и режиссеров. Индейцы же на мустангах вообще почти не ездили. Они их ели.

Так показалось римскому ученому Плинию Старшему, и он внес факт в энциклопедию. Его труды вообще не отличались точностью, но этот миф протянул дольше других. А ведь страус не зарывает голову в песок — не умеет, да и задохнется. Зато часто ложится и кладет шею на землю, чтобы дать ей отдых. Чуя опасность, он тоже ложится и прижимает голову к земле — слушает, кто идет. Так что смело пугай страусов в вольерах с бетонным полом: им ничего не будет.

Если не брать в расчет горстку фанатиков, арабы — народ довольно расслабленный и склонный к созерцанию. Для обозначения паранормальных состояний и существует слово «джихад».
Буквально: «напрячься, приложить усилия». Построить дом, посадить дерево — все это джихад. Если бы это слово было в русском языке, мы бы говорили: «Без джихада не вынешь и рыбку из пруда», «Терпенье и джихад все перетрут», «Кто не джихад, тот не ест», «Джихаду время, потехе час».
И любой иностранец, зная только про наш классовый джихад за дело коммунизма, все равно глотал бы валидол, услышав это слово.