Михаил Ульянов играл роль Цезаря.
Он должен был произнести:
— А теперь бал, который дает всему Риму царица Египта.
Но вместо этого произнес:
— А теперь на бал с царицей Египта, которая дает всему Риму…
В Большом театре идет премьера «Бориса Годунова». Актер, играющий роль
царя, вместо слов: «О горе мне, я… червь смердящий… «, выдал: «О,
горе мне, я смерд, я червь сердящий! О, господи! О, что я говорю! "
Выдающийся негритянский актер Айра Олдридж обладал бешеным
темпераментом. Его коронной ролью был Отелло. В финальной сцене он так
«накалялся», что у него изо рта шла пена, а глаза наливались кровью.
Исполнительницы роли Дездемоны панически боялись играть с ним.
Известный театрал Стахович спросил Олдриджа, как прошли его гастроли в Москве с Никулиной-Касицкой Дездемоной. Олдридж ответил, что она
очень нервничала и добавил: «Все эти слухи сильно преувеличины. Я сыграл Отелло более трехсот раз. За это время задушил всего трех
актрис, зарезал, кажется, одну. Согласитесь, что процент небольшой. Не из-за чего было так волноваться вашей московской Дездемоне».
В ТЮЗе шла «Жестокость» — драматическа история о вере, предательстве,
любви. Там была массовая сцена захвата главаря банды Воронцова.
Психологически эпизод был выстроен сложно, в нем проявлялись
противоречия и вся бессмысленность гражданской войны. Как иногда
случается в театре, заболел актер, не пришел на спектакль. Его немое
появление на сцене попросили сыграть бутафора. — Понимаешь, нужно
всего-то наброситься на Воронцова и свалить его с ног, — объясняли
ему. — Я все знаю, не надо меня учить… Выходит н, а сцену и бросается
вместо Воронцова на совсем другого героя спектакля, валит его на пол
(надо заметить, парень он был здоровый), не слыша зловещего шепота:
«Кого, гад, валишь».
Спектакль как-то надо было спасать. Исполнитель роли Воронцова хватает
первого попавшегося парня из массовки, валит на себя, а на возглас:
«Врешь, не уйдешь», — отвечает: «Да не уйду, не уйду…»
Олег Павлович Табаков, всегда замечательно разыгрывал и подначивал
друзей и коллег. Единственным человеком, который ни разу не попался на его хитрости, был Евгений Евстигнеев. Он умел вовремя обнаружить
подвох и избежать подначек. Все-таки и он однажды попался, но гениально вывернулся и даже остался в выигрыше. Шли съёмки фильма
«Продолжение легенды» про большевиков, в котором Евстигнеев играл
старого большевика, а Табаков юного романтика. Они должны были
познакомиться и пожать друг другу руки. И вот Табаков незаметно набрал
в ладонь липкого вазелина и пожал рабочую руку Евстигнеева. Все, кто
знал о готовящейся провокации, особенно внимательно наблюдали за Евстигнеевым.
Евстигнеев же не только сумел остаться бесстрастным, но и начал
блестящую импровизацию. Как бы от избытка чувств он вскинул измазанную
вазелином ладонь и начал ласково гладить Табакова по волосам и щекам…
Талантливейший артист эстрады, крупный библиофил, автор замечательных
работ о книгах, Николай Павлович Смирнов-Сокольский, выступая в роли
конферансье, находил выход из любого положения. На одном из концертов
Смирнов-Сокольский спутал пианиста Якова Флиера со скрипачом Самуилом
Фурером и объявил публике: «Сейчас выступит скрипач Флиер». Флиер,
понятно, запротестовал. Тогда Николай Павлович вышел на сцену и произнес:
«Прошу меня извинить, уважаемые товарищи. Дело в том, что Яков Флиер
забыл скрипку дома и поэтому будет играть на рояле. А это еще
трудней».
Перед тем как приехать на постановку в «Современник», Анджей Вайда
решил посмотреть «На дне» по Горькому, где Евгений Евстигнеев
потрясающе играл Сатина. Монолог «Человек — это звучит гордо» он произносил не пафосно, как это было принято, а с папиросой во рту. В результате хрестоматийный текст производил грандиозное впечатление. Но у Евстигнеева была плохая память, и он все время сокращал длинный
монолог. Режиссер (Волчек) подошла к артисту и строго сказала:
— Женя! Завтра приедет Вайда. Выучи заново монолог, а то будет безумно стыдно…
На спектакле все шло хорошо.
До монолога Сатина.
— Человек — это я, ты… — начал актер…
Повисла страшная пауза. Евстигнеев от волнения окончательно забыл
слова и смог произнести лишь ключевую фразу: «Человек — это звучит
гордо!» — после чего затянулся цигаркой и сплюнул…
Волчек в ужасе повернулась к Вайде и увидела, что тот плачет.
— Анджей, прости, он не сказал всех слов!!!
Вайда, промокая глаза платком, ответил с польским акцентом: «Галя!
Зачем слова, когда он так играет?!»
Вообще попасть в подобное положение может каждый артист, а вот
достойно выйти из него — не всякий. К мастерам выпутываться из пикантных ситуаций относится Георгий Менглет.
Спектакль «Бешеные деньги». Актриса спрашивает Менглета: «Вы привезли
деньги?» По Островскому, ответ звучит так: «Конечно. Нет. Дело в том,
что мой человек обокрал меня и, должно быть, уехал в Америку». На что
Телятев — Михаил Державин — отвечал ему: «С тем, что у тебя можно
украсть, не то что до Америки, до Звенигорода не доедешь».
И вот Менглет на одном из спектаклей на вопрос, привез ли он деньги,
вальяжно так отвечает:
— Конечно. Нет. Дело в том, что мой человек обосрал меня…
Пауза. Державин, давясь смехом, переспрашивает:
— Что-что человек сделал?
И не моргнув глазом, Георгий Менглет выдал:
— Что-что, обокрал меня, глухой что ли?
Актер Мартинсон играл Бабу-Ягу, и в театре был его пятилетний сын. В самый важный момент, когда все дети, затаив дыхание, волновались за героя, которого Баба-Яга костяная нога должна была изничтожить,
пританцовывая, напевая что-то такое: мол, мы тебя изжарим, мы тебя в прах разнесем, и все это делая с ужимками, на весь театр раздался
крик пятилетнего сына Мартинсона:
«Папа, ты дурак?!»