Люди часто психически ранят друг друга, и тонкое тело страдает. Но нередко поражение наносит человек сам себе. Кощунство, предательство, самоубийство дают пример тяжкого поражения тонкого тела. Реакция проступка убийственна. Конечно, всякое антиморальное действие приносит ему вред. Но некоторые поступки вызывают именно поражение нервной ткани, и рану надо залечивать. Всякие физические повреждения также вызывают повреждение и тонкого тела. Но раны наносятся резкими взрывами астрала. Особенно мучи…
… показать весь текст …

Мысль — оружие обоюдоострое. Многие ранят сами себя мыслями зла, направленными на других. Если бы понимали вред самопоражения, себе причиняемый, от многого бы воздержались. Но не знают, потому жалят самих себя. Думают, что зло порождаемое касается не их, а других, но самоотравление и самопоражение происходит явно и яро для глаза, могущего видеть. Больные, унылые, ожесточенные, запуганные, злые, обиженные, одержимые навязчивыми образами, терзаемые лярвами — все, все, все они страдают по большей части от мыслей самовнушенных, и принятых в сознание, и разросшихся там до такой силы, что сознание справиться с ними уже не может. По крайней мере, так кажется человеку, хотя в действительности, собрав все силы, может человек породить мысль еще более сильную, еще более сильного потенциала, чтобы подавить разросшихся уродов, им самопорожденных и вскормленных.

Хрустальная чаша разбита. Осколки склеили. И если клей хорош, и если даже чаша стала еще прочнее, то все же это битая вещь, утратившая свою ценность. Пользоваться ею можно и, быть может, всю жизнь, но на праздник ее не подадут, ибо составлена из обломков. Этим отличаются вещи поправимые от вещей непоправимых. Можно очень хотеть что-то поправить и силы к тому приложить, и немалые силы, но можно ли склеить любовь или дружбу, разбитую предательством? Предательство будет постоянным напоминанием о том, что непоправимо, чаша осталась твоей, но стала разбитою чашей, стала, может быть, прочнее, но ценность свою утеряла. Не печалуйся очень, не ты разбивал.