Когда в первый раз разжимают пальцы, зажмуриваясь, от боли готовятся задохнуться, перебирают внутри все эти «я не могу без тебя», «ты забрал половину сердца», не спеши говорить им, позволь им полностью окунуться в эту силлабо-тонику, в это скерцо. Позволь им рваться за собственным пульсом, метаться да изводиться, позволь им каждому миллиметру сопротивляться, чтобы после того, как ладонь опустеет, освободится, вдоволь поудивляться. Вот нет больше их, сплетенных, связанных воедино, нет больше всех этих «я-тебя-чувствую-через-кожу». Как будто ничего не происходило, остыло и не тревожит. Есть какая-то грань, за которой все это кажется неуместным: «будьте любезны, сделайте одолженье».
А потом кто-то первым выходит из-под ареста, досрочно освобожденный от продолженья.