Акбар Мухаммад Саид

Мальчик, сидел в кресле не шелохнувшись. Ремень был застёгнут на поясе, и мешал ему ощущать себя свободнее. Он с жадным интересом смотрел в иллюминатор. Проплывали облака, проезжали машины, редкие прохожие на дорогах казались игрушечно маленькими. Совсем уже скоро посадка, и самолёт кружил над аэропортом.
Этот запах, запах необычайно манящий и родной, радующий и зовущий… Он любил вдыхать его. Мог часами просто сидеть и дышать этим ароматом. Таинственная комната, зовущая во снах, другая, не такая как те, которые он видел раньше. Лишь войдя в неё, ощущалось то тепло и атмосфера таинственности, которая и была присуща именно этой комнатке. Полумрак в коридорчике, лучи солнца на стене, прохлада, уют, и, конечно же, этот запах Бабушки. Как же он любил её! Мог утопать в её платье, и не хотел отпускать из своих объятий. Нежные руки и сердечное тепло было в том объятии, покой, и любовь в нём были тоже. Ни кто раньше не мог его заставить есть, а ещё и с таким аппетитом. Только Бабушка умела так вкусно готовить, и только с ней он ел без ругани и угроз. Бабушка. Любимая Бабушка…
Тоскливо было Биотун. Давно не было вестей от дочери. Соскучилась по внукам. Особенно по Акбару. Вспоминая его проделки, Биотун заулыбалась. Вот же неугомонный! Всё ему неймётся! То спускали его с крыши дома, то снимали с веток дерева… Дааа, в этом весь Акбар. Радость, именно Радость излучал её внук, и всё кругом приходило в движение. Он, как бы, заражал ею всех и вся. Внуки, от старшего сына Тухтасуна, были не такими. Как только приезжал её любимый сорванец, все вторили ему и подражали, хоть и были старше его. Ждали Акбара многие в махалле. Мальчишки часто спрашивали о нём при встрече. Снова стало грустно. Ну, хоть бы он приехал скорее! Сил моих больше нет, думала Биотун…
Выслушав все советы и наказы Мужа, Саида села в такси и поехала в аэропорт. Она улетала в Ленинабад, к Матери. С ней рядом сидел её сын Акбар. Он получил особые наставления Папы, и обещал беспрекословно подчиняться Маме, во что с трудом верилось. Его оставлять на попечение Дилором, старшей дочери, было опасно, и не разумно даже. Огонь!!! Вот, чем был её сын Акбар. Недавно, во дворе, развёл костёр, и опалил волосы соседской девочке. По рассказу очевидцев, виноватой была сама девочка. Её сын поджёг большую ветку, и стал кружить ею в воздухе, этого он в цирке насмотрелся, а девочка приблизилась на опасное расстояние, хоть и предупреждали её не делать этого, все рядом стоящие ребята. Много неприятных слов пришлось выслушать от родителей той девочки. Теперь же, он сидел ангелочком рядом, и готов был целовать её от радости каждую минуту, за то, что Мама взяла его к Бабушке. Очень тесная связь была у них. Саида даже ревновала порой сына к Маме. Та, увидев внука, могла вскочить, как молодая девушка, и бежать ему навстречу с распостёртыми объятиями. Доехав, до аэропорта, Саида быстро зарегестрировала билет, и через несколько минут была уже в салоне самолёта. Рейсы в Ленинабад были с частотой в пол — часа. Билеты можно было купить в день вылета без особых проблем…
Самолёт начал снижение, от чего слегка захватывало дух. Мягко коснувшись земли, покатил к знакомым воротам выхода в город. Як-40 приблизился к ограждению примерно на 30−40 метров, и гул двигателей прекратился. Пассажиры стали в спешке готовиться к выходу из лайнера. Вот показался Командир воздушного судна и экипаж. Все стали благодарить его за приятный полёт. Ответив кивком головы и улыбнувшись пассажирам, Командир стал спускаться по трапу. После выхода экипажа из салона самолёта, первыми стали выходить женщины с детьми, и пожилые люди. Это было неписаным законом в Таджикистане. За не выполнение этих традиций, карали нарушителей презрением. Лишь после того, как все женщины и дети были на земле, оставшиеся пассажиры покинули салон…
Крепко держась за руку Мамы, Акбар бодро шагал к выходу в город. В другой руке он держал Мамину сумочку. Ему льстило её доверие. Ведь в этой дамской сумочке было всё сокровище Мамочки: сурьма, зеркальце, пинцет, украшения, и любимые Французкие духи Клемат, которые ей дарил Папа на 8 Марта, и на день рождения. Мама не пользовалась косметикой. Ни губной помадой, ни тенями для век и бровей, ни подводящими карандашами для глаз. Только натуральное — усьма и сурьма. Была она примечательна той природной красотой, которую, как бы портит косметика. Шёлковый платок, атласное платье и атласные эзоры — штаны, шлёпанцы — зардузи, вот во что была одета самая красивая на свете Мама! Одежда была исключительно национальной. Все платья были сшиты самой Саидой. Она считалась самой лучшей швеёй в Душанбе. Моделировала платья на зависть всем модницам, но никогда не бралась шить, кому бы, то ни было. Муж запретил раз, и, навсегда. Изредка всё же разрешал ей делать это, для очень близких подруг и друзей семьи. Восточная красавица, во всех смыслах, приехала в гости на Родину, и к Маме…
Таксисты всегда ждали клиентов в тенёчке парка, неподалёку от фонтана в центре Аэропорта. Ленинабадцы отличались вежливостью и добродушием. Таксисты не были исключением. Всегда помогали грузить багаж, и доносить до ворот дома тоже. Молодая и красивая женщина шла на стоянку такси. В ней угадывалась землячка, по одежде и покрою. Даже обувь была национальной — кавши зардузи. Шофера зачаровано смотрели на неё. Рядом с ней шёл модно одетый по тем временам мальчик лет 5−6. Приложив правую руку к сердцу, и поздоровавшись с одним из водителей, женщина назвала адрес и попросила отвезти их. Быстро загрузив сумки в багажник, водитель завёл двигатель, и машина плавно тронулась с места. По пути говорили обо всём понемногу. Он узнал, что девушка дочь Великого Усто — Шарифа, который в 1941 году сшил сапоги и подарил их самому Сталину!!! С трудом в это верилось. Ведь Усто — Шариф, был притчей во языцех в Ленинабаде. Но поверить пришлось. Они подъехали к дому знаменитого сапожника, а мальчик с криком — Дедушка, вбежал в дом. На встречу выходили домочадцы с радостью на лице…
Причину ссорам понять трудно. Порой на пустом месте разгорается большой скандал, что приводит к разрыву. Кому — то в этот момент нужно уступить, но ни кто этого не делает. Так и случилось, в тот день… Биотун обиделась на Мужа, и, взяв детей, вернулась в родительский дом, который находился примерно в 50 метрах от дома её Мужа. Этот дом построил ещё её Прадедушка. В нём родились и выросли несколько поколений предков. Она вернулась в него так же, как и уходила, когда выходила замуж за Шарифа — сапожника. Чего будет стоить ей это возвращение, Биотун узнает позже, когда голод и холод будут преследовать её и детей в те трудные годы. Но так и не выйдет больше замуж. До смерти будет верна лишь одному, которого Любила всем Сердцем. Но не сможет простить ему обиду, когда, как бы на — зло ей, Шариф приведёт в свой дом другую жену…
Саида с трепетом открывала дверь в родительский дом. Сын забежал к Дедушке на несколько минут, чтобы разыграть Бабушку. Вот так всегда он! Не может без шуточек. Дом Отца был рядом, каких — то 50 метров. Родители Саиды развелись, но дети всегда были близки с Отцом, хоть и жили порознь. Он же Отец! Так же уважали его и почетали. Переступив порог родного дома, Саида не смогла сдержать слёз радости. Мама, Биотун, сидела на топчане, ничего не подозревая, и шила как всегда. Тихо подойдя к ней, дочь обняла её. Удивлению Биотун не было предела! Ведь только сегодня она мечтала об этом дне! Омрачало лишь то, что её любимого внука не было с дочерью. А как её отпустил Муж? Может и он тоже приехал, гадала она. Но нет, дочь была одна. Обняв её и расцеловав стала расспрашивать о здоровье, о Муже, о детях… Почему без Акбара?- спросила Саиду Мать. Та, молча, наклонила голову. Биотун, почувствовав неладное — заволновалась. Может, Мухаммад женился, на другой, пронеслось в её голове. Саида же, опустила голову, чтобы скрыть улыбку. Что молчишь, допытовалась Мать. Ответь мне… Тишина. Вдруг громко хлопнула входная дверь, и, с присущей только одному человечку тембру, она услышала: Бабулечкааааа!!! Это был её любимчик, это был Акбар…
Тухтасун никогда не сидел без дела. В большом доме всегда есть что ремонтировать, красить, белить, приберать. Он слыл очень аккуратным человеком. Порой даже черезчур. За глаза его называли Немцем, за педантичность и аккуратность, кажущуюся скупостью. Каждая мелочь знала своё место. Даже обычная лестница была ошкурена и покрашена. Каждый инструмент лежал на своём месте, и всегда в чистоте. Он не любил давать их соседям. Они безалаберно относились к ним. Пару раз, дав руками, бегал за ними ногами. А забирая их, сильно был зол. Инструменты были ржавые, испачканы, и валялись, где попало. Когда приходили соседи с очередной просьбой дать тот или иной инструмент, наученный горьким опытом беготни за ними, Тухтасун в резкой форме отказывал им:
- Я вам не магазин бесплатных товаров, покупайте себе сами. Чем вы лучше меня, или чем я хуже вас? Нужен инструмент, купи себе и пользуйся на здоровье.
Многому научиться у своего дяди Акбар. Очень многие действия дяди, которые он осуждал в детстве, откроют ему глаза в зрелом возрасте, на многие житейские мелочи, которые превращают быт, в рабство. Это будет наглядным уроком для того, чтобы Акбар стал учиться работать и изучать профессии. Так и будет. Всё в своём доме он будет делать сам. Но это будет много позже. А сейчас он был, для дяди Тухтасуна, Акбаром — кровь из носу. Это потому, что племянник совал всюду свой нос, но выходил сухим, а его окружение попадало в переделку.
Сердце! Сердце моё! Внучёк мой Любимый! Так пела Душа Биотун, как только увидела Акбара. Быстро спустилась с топчана, и раскрыла объятия внуку. Он буквально утонул в Бабушке, и целовал её всю без остановки. Уткнувшись в шею, вдыхал любимый аромат, и перебирал ножками от радости и нетерпения. Было щекотно, и смешно одновременно. Внук подрос и окреп. Он был тем ярким лучиком света, которого так мало было в её жизни. Обнимая Акбара, Биотун перебирала в уме, чем она его обрадует. Подарки всегда дожидались любимого сорванца. Его любимые леденцы Монпасье, в плоской — железной баночке, дожидались его на полочке. Подняв внука на руки, крепко обняла его, и с укором посмотрела на Саиду. Та покатывалась со смеху.
— Смеёшься да? Смешно? А мне вот не очень… Слёзы показались на её глазах. Это были слёзы радости. Спустив внука на землю, она засеменила в свою комнатку. Платочком вытерла слёзы, и взяла с полочки леденцы, протянула внуку. Акбар был уже рядом. Увидев любимые леденцы, ещё больше обрадовался, и, обняв бабушку, замер. Аромат, этот аромат был ему так же дорог, как аромат Мамы и её любимых духов. Но этот, был особенный, запах тепла и уюта. Его не могло передать не одно творение величайших Магов парфюмерии. Это был Аромат Счастья…
Услышав шум во дворе, Тухтасун решил узнать её причину, и вышел во двор. На топчане сидела его сестра Саида. Из комнаты показалась Мама с племянником Акбаром. Он был рад этому визиту. Родная кровь… Племянник подбежал к дяде и поздоровался. Присев на топчан, он ответил на приветствие, и завязалась беседа с сестрой. Говорили долго, обо всём понемногу. Саида ждала невестку, и племянницу Муниру. Племянников она тоже любила всех, но Мунира была ей особо близка. Она не блистала красотой, но душа у девочки была очень светлой и доброй. Для неё всегда были приготовлены подарки, отдельно от мальчишек. Ведь в семье брата, она была единственной девочкой. Вскоре пришла с работы невестка, она преподавала историю в школе, была учительницей. Вслед за ней появилась Мунира, и, увидев тётю, побежала в её объятия… Родственники собирались потихоньку в Родовом гнезде…
Хотам работал электриком в аэропорту. Он был красивым мужчиной. Работу свою знал на отлично. Про — таких, как он, говорили: с работой на ты. Уважали Хотама в порту. Всё, что было связано с его работой по электричеству, он делал на совесть. Порядочность и педантичность, было отличительной чертой в этом Роду. Это были уроки голода и холода, в послевоенные годы, когда от твоих действий зависело многое. Порой и жизнь человека. Был профессионалом в полном понимании этого слова. Он считал ниже своего достоинства приходить на работу с опозданием. А делать свою работу плохо, для него считалось низостью. Много было достоинств у Хотама. Его любили все племянники. Называли его дядечка Хотам. Вечером, после смены в аэропорту, он собирался к Маме. Приехала Саида, его младшая сестра, с его любимчиком племянником. В Акбаре, так звали племянника, он видел себя, своё детство, свой характер и повадки. Дилором, старшую сестру Акбара, он тоже очень любил. Но Акбар был для него чем — то вроде зеркала. Вот в это «зеркало», он и любил смотреться, в лице своего племянника.
Над топчаном росло ореховое дерево. Его посадил ещё пра — пра Дедушка Акбара, когда построил этот дом, где родилась Саида, его Мама. Орех был необычен тем, что скорлупа на нём, была тонкой и хрупкой. Даже ребёнок мог ломать её пальцами. Ядра ореха, были вкуснее обычных, грецких. Дядя запрещал подходить к этому дереву. Это было табу даже для сорванца Акбара. Но ведь, ни кто, ни словом не обмолвился о дереве тутовника — шелкопряда, который рос прямо у входа в дом. Отсюда, с этого дерева и начали происходить очень необычные события. Плоды с этого дерева были так сладки и нежны, что во время созревания плодов, дети Тухтасуна охраняли его от набегов соседних мальчишек.
Мухаммад вышел в отпуск. План, на работе, был выполнен успешно. Он работал зам. Директора ресторана «Вахш». Можно было отдохнуть, и провести всё это время с семьёй. Саида и сын Акбар, на днях улетели в Ленинабад к бабушке. За младшим сыном Аъзамом, приглядывала старшая дочь Дилором. А может и мне поехать к ним, подумал Мухаммад. А что, Дилором быстро соберёт братишек, лететь всего пол — часа. Через час уже будем в Ленинабаде. Решено — сделано. Приехав домой, Мухаммад дал распоряжение Дилором собираться самой, и приготовить братьев к поездке в Ленинабад. Радости детей не было предела.
Всё взрослое семейство собиралось обедать на топчане. Детям постелили отдельно в тени Айвы. Вкусно пахло пловом. Все были веселы. Послышался шум открываемой двери. Сидящие на топчане дружно обернулись. Каково же было удивление Саиды, когда она увидела дочь Дилором, с младшим сыном Аъзамом на руках. Следом вошёл Муж, а за ним Анвар…
Новая жена усто — Шарифа, не смогла ему заменить Биотун. Очень часто, он корил себя за поспешный поступок. Хоть и родила она ему двух сыновей и дочь, Счастье его дом не посетило. Сыновья не хотели обучаться мастерству Отца. Некому было оставить мастерскую, и передать секреты своей профессии. Было до слёз обидно. В такие моменты, усто — Шариф проклинал себя за своенравность, и за новую женитьбу. Ведь любви не было. Была месть. Но Биотун не вернулась к нему, потом, когда он просил её вернуться назад. Поистине, она была преданной женой, так, как оставшись одной, без мужа, с четырьмя детьми, замуж больше не вышла. Саида, дочь от первого брака, всегда навещала его, когда приезжала в гости к Маме. Прибегал и внук Акбар, которого очень интересовали инструменты. Любил этого внука усто — Шариф. В нём был Огонь. Кипел весь. Всюду можно было его видеть. Вот он влез на дерево, теперь он на крыше, через некоторое время рядом с ним, в мастерской. Биотун души в нём не чаяла. И он в ней тоже, до сих пор. Так он и закроет глаза, не получив прощения своей первой, и любимой супруги…
После вкусного обеда решено было немного отдохнуть. Вечером собирались на Чумчук — Арал, это место отдыха, на берегу Сир — дарьи. Все разбрелись по комнатам, в надежде отдохнуть в тиши и прохладе. Легли и дети. По дому возилась только Мунира. Тухтасун замешивал глину в большой ёмкости. Помешивая жидкую глину, в неё подсыпали мелкую солому, для прочности. Мухаммад стоял рядом с братом жены и курил.
-Ааааааааааааммм!!! Ааааааааааааммм!!! Крик доносился со стороны улицы. Это было похоже на голос Акбара, который был у Дедушки, усто — Шарифа. Тухтасун бросил лопату, и вместе с Мухаммадом побежал на звуки голоса.
Биотун не хотела отпускать от себя внука. А когда узнала, что Акбар собирается к Дедушке, то вообще воспротивилась. Саиде с трудом удалось уговорить Мать, отпустить любимого внука. Акбар хотел к Дедушке Шарифу ещё и потому, что тот сшил ему сапожки. Нет, не сапожки, а загляденье! Чёрная — лаковая кожа, по голенищу узоры, нос поднят к верху, скошенный каблучёк. Сапожки, как у Бухарского Эмира. Получив согласие Бабушки, Акбар, даже не взглянув на Маму, понёсся к Деду.
На бегу представлял себе, как все удивятся его обновке. Пробегая мимо тутовника, задержался на минутку, но решил собрать вкуснющие плоды на обратном пути, продолжил путь. Дедушка был рад внуку. Подарок и впрямь был Царским. На самое видное место в своей мастерской выставил сапожки внука, на стол, по — середине комнаты. Акбар с трепетом взял их в руки. В нос ударил приятный запах кожи. Вся мастерская была пропитана этим запахом, но этот отличался ещё и тем, что это был подарок, его подарок, Дедушки. Он был перемешан с запахом лака, и отдавал теплом рук Деда. Поцеловав усто — Шарифа в колючую щёку, смешно потёр губы, чем вызвал смех домочадцев. Дедушка дал Акбару железный рубль, на — мороженное, и благословил его. Назад к Бабушке, он будто бы летел. Добежав до тутовника, начал собирать ягоды. Вдруг услышал странное шипение. Подняв голову, замер от ужаса! На него шипела огромная кобра! Раздулась, и поднялась, чуть ли до уровня его груди. Покачиваясь, кобра своим взглядом пригвоздила мальчика к месту. Крик вырвался из груди ребёнка. Громким он был, и продолжительным.
Волосы встали дыбом у Биотун, когда она услышала и узнала голос внука. Из сотен тысяч голосов могла различить его. Вскочив на ноги, побежала в соседнюю комнату. Там все мирно отдыхали, в прохладе и сумраке. Разбудила Саиду и остальных домочадцев. Все засуетились. На улице громко кричал Тухтасун и Мухаммад. Саида положила младшего Сына на попечение Дилором, и побежала на улицу. На встречу, ей бежал Толиб, племянник. Все носились как сумасшедшие. Толком ни кто, ничего не знал.
-Туда нельзя, там змея, Кобра — крикнул Толиб, и забежал в дом. Саида присела от слабости в ногах…
Тухтасун выбежал за дверь и остановился. Рядом остановился и Мухаммад. Недалеко от дерева стоял Акбар. Правой рукой прижимал подарок Дедушки, а левой указывал в сторону ствола дерева. Глаза были широко раскрыты. Рот был перекошен от страха. Тухтасун не сразу понял, в чём дело. Дерево загораживало обзор. Мухаммад обошёл его справа, и остановился как вкопанный. Огромная Кобра, покачиваясь и раздуваясь, смотрела на его сына, готовая броситься на него в любой момент.
-Акбар, не шевелись, громко говорил Тухтасун племяннику. Не смотри ей в глаза. Толиб, принеси винтовку и патроны. Мухаммад, вы обходите медленно и осторожно справа.
Забежав в комнату Папы, Толиб достал воздушное ружьё, из спец. шкафа, где хранилось оружие. У Тухтасуна имелось разрешение. Рядом стояла и малокалиберная винтовка. Недолго думая, повесил и её на плечо. Положил в карманы патроны, выбежал на улицу. Тухтасун, молча, взял «воздушку». Стал медленно обходить справа, чтобы увеличить обзор. Мухаммад очень осторожно подходил к сыну. Не хотел бы я очутиться на его месте, подумал Тухтасун. Как только Акбар был подхвачен Мухаммадом, Тухтасун выстрелил. Он промазал. Трудно было попасть в кочающуюся цель, тем более, когда было стрессовое состояние. Змея поползла очень быстро в направлении Мухаммада и Акбара.
Мунира принесла воды в пиалке, и дала попить тёте. У Саиды мелко тряслись руки и губы. Сердце сжалось и кольнуло. Невестка обратила внимание на то, что Саида схватилась за Сердце, и принесла корвалол. Накапав в пиалку, напоили её вновь. Бабушка не находила себе места. Со стороны улицы были слышны голоса. Собирался народ. Всех мучил один вопрос — все ли живы. Вдруг раздался выстрел. Это стрелял Тухтасун. Значит это и правда змея. Он стрелял только в двух случаях. Если птицы уничтожали урожай винограда, который рос над туалетом, рядом с тутовником, и в случае появления змей в доме. От этого открытия, стало жутко!
Мухаммад с осторожностью кошки пробирался к сыну, который так и стоял, застыв и прижимая сапожки к груди. Оставалось несколько метров до него. Он старался привлечь внимание змеи на себя, но та, как на — зло, не реагировала на окружающую её среду. Что же такого необычного и привлекательного было именно в его сыне? Может всё же есть во внуке Ходжи Саида что — то необычное, думал Мухаммад, подходя к сыну. Нельзя было производить резких движений, чтобы не спровоцировать змею к броску. Кобра хоть и одна из самых опасных змей на земле, она никогда не нападает на человека первой, как гюрза или гадюка. Надувая капюшон, кобра как бы предупреждает людей. Думая об этом, он приблизился к сыну на расстояние вытянутой руки, и схватил его одним движением в охапку. Тут — то его самого обуял страх. Раздался выстрел, и Кобра поползла прямо на него с сыном…
Толиб не стоял зря. Он вырос среди змей, и знал, как обращаться с ними. Как только Кобра поползла в направлении Акбара, он стал швырять в неё камни, которые припас во время обходных манёвров Отца, и Мухаммада — поччо. Змея изменила направление, и снова поплзла в сторону Тухтасуна. Её стали забрасывать камнями все, кто за это время подтянулись, к месту проишествия. Поччо и Акбар были в безопасности. Дети разом начали кидать в змею камни. Нужно было загнать её на дерево, где можно было застрелить. Но, гадина нашла лазейку в дувале, и стала взбираться по ней наверх. Она добралась до самого верха. Ни один камень не попал в неё. Сейчас это было тем более опасно. Она могла заползти в дом. То чего боялся Тухтасун, случилось. Кобра перешла на стену туалета, и стала заползать в дом…
Шум был такой, что достигло ушей усто — Шарифа. Он послал второго сына Хабибулло, посмотреть, в чём там дело. Хабибулло считали драчуном. Его боялись почти все в махалле. Он очень любил свою сводную сестру Саиду, и уважал Мухаммада — поччо. Акбар был для него лучшим дружёчком. Он его обожал. Выбежав на улицу, Хабибулло застал Акбара на руках Отца. Толпа ребятишек кидала камни в сторону дувала его сводного брата Тухтасуна. Мухаммад передал сына в руки Хабибулло. Он решил идти в дом.
Тухтасун среагировал мгновенно. Забежал в дом, и властным тоном приказал всем войти в комнату. Двор опустел за несколько секунд. Тихоня Тухтасун редко повышал голос. Домочадцы поняли серьёзность ситуации, и подчинились моментально.
— Принеси ту палку с крючком, и рукавицы, сказал он Толибу. Тот ринулся исполнять указания Отца. Во двор забежал Мухаммад. Тухтасун пальцем показал ему змею, которая искала отверствие в глиняной стене туалета. Было решено поймать её, чтобы все могли заснуть спокойно этой ночью в доме.
Хабибулло держал Акбара на руках. Тот был вялым и испуганным. Нужно напоить его водой, подумал он. Обняв Акбара, который всё ещё крепко прижимал к себе сапожки, пошёл с ним домой. Набрал в пиалку воды, и дал попить малышу. Тот пил, но зубки стучали о фарфор. Испугался, подумал он. Сильно испугался. Нужно было отвести его Саиде. Он так и сделал. Быстро зашёл во двор, где по — середине, стоял его сводный брат Тухтасун, и Мухаммад. Передал Акбара Отцу, а сам поздоровался с Тухтасуном. В окно выглянула Дилором, и попросила Отца передать ей брата… Саиде было плохо с сердцем…
Меньше всех суетилась невестка. Она знала, что если за дело взялся её муж, он всё доведёт до конца. Не в его характере бросать начатое дело. За годы, прожитые в этом доме, она привыкла к змеям. Боялась, конечно же, но не делала из этого трагедию. Но сегодняшняя Кобра, была серьёзной угрозой. Она держалась, чтобы своим страхом не заразить всех домашних. Быстро давала указания дочери, Мунире, а та, их выполняла молниеносно. Так она была обучена с детства. Единственная змея, которую ни кто не боялся, это была их домашняя, белая змея, которую не редко подпаивал молоком сам Тухтасун. Ещё со времён пра — Дедушки, эта белая змея жила в их доме. Наверное, было десятое, а может и двадцатое поколение той, самой первой, которая поселилась в их доме, со времени построения и до сегодняшнего дня. Так завещали Предки, не убивать белую домашнюю змею, и поить молоком. Вот и сейчас, белая змея медленно уползала по брусьям на потолке, но, ни кто не обратил на неё внимания, кроме невестки. Да и опасно было в такой момент, произносить это слово…
Биотун сидела в своей комнате, обнимая и покачивая внука. Её комната была смежной окном, с той, где все сейчас лежали. Дилором передала ей Акбара, и стала присматривать за младшим, за Аъзамом. Биотун шептала молитвы в ухо внука, которые успокаивали его. Она умела варить необычную мазь, из пчелиного воска, который имел ранозаживляющие свойства. За этой знаменитой мазью, приезжали к ней со всех концов города. Бывало, что и с других городов тоже. Именно Бабушка будет учить Слову Божьему, и Молитвам Акбара, долгими ночами. Именно её любовь и знания, которые он почерпнёт от неё, будут помогать ему в жизни. Через всю свою Жизнь пронесёт, он свою Любовь и Благодарность своей Бабушке. А сейчас, он был маленьким, и испуганным комочком, в объятиях Биотун.
Мухаммад и Тухтасун ждали, когда змея попытается протиснуться в щель, чтобы схватить её за хвост. В руках Тухтасуна была палка с крючком на конце. Мухаммад был в толстых, брезентовых руковицах. Хабибулло и Толиб, стояли поодаль, вооружившись длинными палками. Кобра, тыкалась мордой во все расщелины, но, тут — же высовывалась. Сейчас было опасно подходить к ней близко, она могла наброситься. Все ждали, когда змея найдёт себе лазейку, и заползёт в неё немного. Наконец — то этот момент настал. Тухтасун прижал торчащую тушку змеи своим оружием, а Мухаммад схватил её за хвост. Он знал, что ещё рано тянуть, нужно дать ей заползти ещё на немного. Ведь всем известно, что змею трудно вытащить за хвост, из узкой щели. Её кожа чешуйчато — образная, которая не позволяет ей выползти назад. На это и рассчитывал Мухаммад. Собрав все силы, и вспомнив испуганное лицо сына, он одним резким движением разорвал змею пополам. Голова и часть её тела осталась в стене, и потом, со временем, оно источало зловоние, от разложения…
В ту ночь все плохо спали. Всюду мерещились змеи. Биотун отпаивала Акбара, настойкой из абрикосов. Сушённые абрикосы, заливались на ночь кипящей водой, а к утру был готов напиток, напоминающий компот. Эта настойка помогала и при желудочных проблемах. Не подпускала к нему никого, даже Саиду. Всю ночь напролёт она молилась над изголовьем внука. Он так ведь и не произнёс ни звука, после того шока. Утром, пока спал внук, пошла умываться. Умывшись и причесав волосы, вытерла лицо платком, и пошла к внуку. Акбар сидел на постели. Рот был забит его любимыми леденцами Монпасье. На ногах сапожки, подарок деда. Увидев Бабушку, улыбнулся, и, подбежав к ней, обнял её…
-Ночью ко мне приходила Большая Белая Змея, сказал он. Она добрая. Сказала мне больше не бояться. Сказала мне, что та змея, просто здоровалась со мной.
Биотун потеряла дар речи. Ей рассказывал её Дедушка о том, что Большая Белая Змея должна выбрать себе Хозяина, которому будет подчиняться, и оберегать. Этот человек будет Избранным. Раньше она никогда не слышала, чтобы кто — то в её роду разговаривал с ней, с Большой Белой Змеёй их Рода. Этим Избранным, стал Акбар — Всемогущий, Её внук…
Акбар Мухаммад Саид 07.04.12.

Copyright: Акбар Мухаммад Саид, 2012
Свидетельство о публикации 21 205 251 493

Мальчишка с радостью весёлой, бежал от Дедушки домой
Ему сапожки подарили, их сшил сам Дедушка родной
Он был сапожником Великим, а славу заслужил же тем
Что Сталину в подарок пару, сапог прекрасных сшил к Войне

Сапожки мальчика сверкали, с узором ярким по краям
А носик к верху, как у Эмира, что Бухары правитель сам
И голенища тех сапожек, сверкали красотой такой
Что взор отвесть, уж нету силы, подарок тот был дорогой

Когда приблизился к воротам, шипенье он услышал вдруг
Поднял головушку, и замер, большущей Кобры был тот звук
На крик его сбежались мигом, змея же уползти смогла
В дувале щель нашла, и прямо, в ту щель почти совсем вошла

Отец мальчишки был не робким, схватил за хвост гадюку ту И резким взмахом сильных рук тех, порвал на части ту змею
Водою сына напоил он, прижал к груди своей с теплом
А Бабушка, родного внука, на руки взяв, вошла в свой дом

Молитвы до утра читала, над изголовьем малыша
Он вздрагивал, стонал и плакал, от страха плакала Душа
К утру пошла она умыться, а как вернулась, внук не спит
Он рассказал Бабуле сон свой, а та, разинув рот стоит

Во сне увидел тот мальчишка, Большую Белую Змею
Она с шипеньем рассказала, что проживает долго тут
Просила не бояться братьев, сестёр её не убивать
Она охраной Рода слыла, за это их все предки чтут

У Биотун тряслось всё тело, язык от страха стал неметь
Ведь Белую Змею их Рода, дано лишь избранным узреть
Лишь старший сын её раз видел, да пару раз невестка их Но сниться Белая и молвит, когда в Роду — Великий Сын…