Хрупкие ветви в хрустальном плену…
Я с удивленьем и детским восторгом
На чудодействие это взгляну…
Бисером сеет с небесных просторов,
Льдинками мелкими сыплет за ворот,
Пряча в затучье златую Луну.

Звон-перезвон, что стекло, что хрусталь…
Ветви пленёные вновь оживают,
ЧУдные латы стеклянные тают —
Крупными каплями виснет печаль.
Медленно так, но светает… светает.
Ближе, теплее небесная даль…

Осенний сон… Всё замирает в ожидании зимы.
Печальный стон… Природа замирает в полудрёме.
Хрустальный звон по утру слышим мы В ажурном хрупком веточном изломе.

Холодный сад… Причудливым дыханием ветров
Что листопад земле опять на ушко шепчет?
Но завершат свой Золотой Покров
Деревьев затухающие свечи.

Унылый вид… К моим глазам уже крадутся слёзы.
Нам повторит опять зима извечный жребий.
Но без обид… в душе хранить я буду лета розы…
С природой спора нет бессмысленней… нелепей…

Ещё октябрь… Небес свинцовых тяжесть.
Ещё немного скуки и унынья…
И день за днём свивает мерно пряжу,
Готовя нас к заснеженным пустыням.

Ещё октябрь… Не тот златисто-яркий,
Ласкающий нас лёгким листопадом…
А тот, которому дерев подарки
Уж незачем… и предлагать не надо.

Ещё октябрь… Уставший, обречённый…
В осеннюю промозглость приодетый…
И жмутся обездоленные клёны —
Им снится щедро-ласковое лето.