Рыцарь спал. Как он спал? Просто, в конюшне, в испачканном навозом сене. Нет, рыцарь был не беден, у него была собственная башня в королевском замке (ну как собственная, пожалованная королём), да и конюшня, в которой он спал, была его собственная. Просто рыцарь, накануне, выпил, изрядно лишнего, и сил у него не хватило даже на то, чтобы с достоинством сползти с коня. Рыцарь просто рухнул из седла в зловонное сено. А причина напиться была, да ещё какая! Не так давно рыцарь вернулся со своей дружиной из похода, надеялся на встречу с любимой женой и сыном, ан нет, его не встречали. В парадном зале, где на не большой трибуне стояли два графских трона (один для рыцаря, а второй, соответственно, для жены рыцаря), на троне, предназначенном графине, лежала тиара (символ жены владетельного графа), обручальное кольцо и свиток, где подчерк графини гласил, что, дескать, милый, развод, я уехала к родителям, не желаю тебя видеть, надоели твои походы и преданная служба королю (хоть и за хорошую плату), да и сам ты тоже надоел.
И что прикажете делать, бедолаге, конечно, нажираться в подобающих сословию заведениях и устраивать приличествующие рангу потасовки. Что и делалось со всем усердием…
— Кано, вставай. — Кто-то ткнул рыцаря ногой в бок. — Вставай, тебе после обеда надо идти к управителю, давать разъяснения по поводу вчерашней драки с гвардейцами короля.
Рыцарь открыл один глаз, мир ворвался в голову ярким светом и похмельной болью.
— Какая, к чёрту, драка. Я ни чего не помню. — Просипел рыцарь пересохшим горлом.
— Ты и ещё двое парней, в «Белой Леди», поколотили восьмерых гвардейцев, после того как лейтенант назвал тебя свиньёй и попросил покинуть заведение. Вы покинули заведение, но наподдали им на улице знатно. Лейтенанта ты сильно оскорбил, ткнул его рожей под хвост своего коня. Да, вы отобрали у них мечи. Не забудь их захватить с собой.
— Фу, ну и вонище, попить дай. — Потребовал Кано, ворочаясь на соломе и пытаясь сесть.
— Обойдёшься, вставай, в твоих покоях тебя ждёт вино и тёплая вода.
Рыцарь поднялся и, поддерживаемый другом, поволок своё тело в свои же покои. Через некоторое время он, приведя себя в порядок и взяв с собой несколько своих воинов, выдвинулся в сторону дома управителя. Советник, по дороге, шептал ему на ухо — «Ваша светлость, не стоило заступаться за баронессу, это была частная ссора. Баронесса, бывшая жена лейтенанта королевской гвардии, сейчас лейтенант сожительствует с дочерью прокуратора, а, как вам известно, прокуратор, весьма и весьма, влиятельное лицо, он очень дружен с королём. Боюсь, будут не шуточные неприятности».
Не шуточные неприятности, и правда, имели место быть. На заседании совета, в официальном представительстве управителя его королевского величества, присутствовали многие официальные лица государства: сам управитель, судейская коллегия в полном составе во главе верховного судьи, прокуратор, первый министр, министр тайного совета, глава тайного сыска, начальник королевской стражи, капитан королевской гвардии… много их было, всех не перечислишь. Да и сам лейтенант королевской гвардии был тут…
— Сэр Кано, вы понимаете, для чего собрались здесь столь уважаемые люди? — спросил управитель.
— Честно говоря — нет. — Ответил рыцарь.
… А смысл собрания был таков: Сэр Кано, граф Ровэр, вольный рыцарь из чёрных земель, находящийся на наёмной службе у короля, обласканный и, безмерно, одаренный королём, оскорбил его величество, в лице лейтенанта королевской гвардии, побоями и прилюдном унижении. За что, Сэр Кано, через три дня предстанет перед королевским судом. За эти три дня Сэру Кано надлежит привести все свои дела в порядок, дабы предстать перед судом в моральной чистоте перед людьми. А, чтобы не было соблазна учинять беспорядки, вышеназванного Сэра и Графа взять под охрану силами королевской стражи, не препятствуя перемещениям в пределах крепости, а дружину и челядь под домашний арест. Обязать Сэра Кано перемешаться по крепости без оружия и не покидать крепости до суда.
Разоружили прямо в зале, двое стражников стояли за спиной, ещё десяток окружил приближённых. «Завертелось, а может и правда, зря я этого лейтенанта, надо, хотя бы, на графиню посмотреть, познакомиться, узнать за кого пострадаю.» — Думал рыцарь по дороге к своей башне.
По прибытии во двор башни, судейский глашатай известил всех о решении судьи. Всё оружие, вплоть до засапожных кинжалов, было сложено на деревянных настилах под навесом, к этому металлу были приставлена стража. Воины рыцаря, да и сам рыцарь, без оружия чувствовали себя не уютно, словно их раздели и выставили на всеобщее обозрение.
Рыцарь проследовал в свои покои. Оставив навязанных телохранителей за дверью, рыцарь начал снимать с себя доспех, соображая, что же ему надеть для знакомства с баронессой. В светской моде он не разбирался. Перерыв свой не богатый гардероб, граф кое-как подобрал то, что он посчитал нормальным для посещения баронессы.
Выйдя на улицу, рыцарь поинтересовался у своих бодигардов — А не подскажут ли, милейшие, где ныне проживает баронесса?
Стражники согласились указать дом интересующей графа особы. Стук в дверь, клацанье внутреннего запора. Дверь открыла молоденькая служанка — Что вам угодно, сударь?
— Тысяча извинений, красавица, я хотел бы встретиться с баронессой.
— Сейчас узнаю, как вас представить?
— Скажите, граф Ровер пожаловали, нижайше просят аудиенции.
… Рыцарь сидел в удобном кресле и разглядывал графиню — «Да, теперь понятно почему я вмешался в ссору.» Баронесса была красива, было в ней что-то привлекающее, притягивающее, рыцарь не мог понять — ЧТО? Он смотрел в её глаза и чувствовал, как от неуверенности (в кои-то веки с ним такое случилось), у него тряслись руки. Баронессе очень шло её имя — Таина, тайна…
Весь вечер прошёл как одно мгновение — рыцарь смотрел в красивые глаза, плохо понимал суть говоримого баронессой, глупо улыбался, пытался спрятать трясущиеся руки и невпопад вставлял реплики. Прощаясь, рыцарь сказал баронессе — Вы очень красивая женщина. На что баронесса ответила — А приходите завтра на обед граф.
Уже лёжа в постели, рыцарь размышлял о том, что десять лет назад он бы извёл и своих и её родителей своей настойчивостью. Но, десять лет назад, пришлось жениться на той, которую представили по выбору родители. Рыцарю было всё равно на какой, просто подошёл возраст. Ночь прошла без сна. Едва рыцарь смыкал веки, как тут же, он начинал видеть глаза баронессы. Рыцарь открывал глаза, пялился в тёмный потолок и, снова, пытался, безуспешно, заснуть.
Едва забрезжил рассвет, рыцарь встал, оделся и пошёл бродить по башне. Посетил конюшню, осмотрел двор, сунулся в общий зал, где продолжалась попойка дружины. Не пить ни есть не хотелось. Что-то изменилось, перевернулось в душе у графа, чувствовалась тупая лёгкость, пустота в голове, где звенел образ баронессы.
Ближе к обеду рыцарь покинул башню и пошёл бродить по улицам. Охрана не отставала. Патрули гвардейцев шарахались в боковые улочки, едва завидев рыцаря с охраной. Наткнувшись на цветочную лавку, рыцарь, не задумываясь, отдал золотой за, как ему показалось, самый красивый букет. Послышался звон городского колокола, обедня, надо и к баронессе поспешить, не хорошо заставлять даму ждать…
— Добрый день, граф. — Баронесса сама открыла дверь.
— Добрый. — Сказал рыцарь входя. — Хорошо выглядите.
Баронесса закрыла дверь. — Давайте перейдём на имена и на «ты».
— Я не против. — Смутился рыцарь.
Хороший обед. Изысканное вино. Светская беседа ни о чём. Время проходило мягко и приятно. Вечерело.
— Таина, ты мне очень нравишься… по моему, я влюбился в тебя. Мне хорошо с тобой, уютно… — Сказал рыцарь.
— Ты мне, тоже, нравишься. Но, о любви, я считаю, рано говорить. — Ответила баронесса. — А знаешь, оставайся у меня.
— Зачем? — Удивился рыцарь.
— Глупый. А зачем мужчины остаются у дам на ночь? Зачем дамы приходят в постель к мужчинам ночью? — Игриво, в упор посмотрела в глаза рыцарю баронесса…
Ночь перетекла в утро, утро в вечер… Им было хорошо вместе. Хорошо от нежных слов, поцелуев, ласки. Время смешалось, перестало быть в страстных объятьях мужчины и женщины. Время осталось за дверью. Вот оно-то и прервало волшебный сон наяву голосом судебного старшины.
— Граф Ровэр, вас ожидает судебное разбирательство, извольте не опаздывать.
… Это же сколько времени прошло? Как один миг, только промелькнуло перед глазами.
— Надо собираться. — Тихо сказал рыцарь, гладя волосы баронессы. — Всё-таки, я тебя люблю. Можно я буду называть тебя Красотой?
— Можно. — Баронесса прижалась к ладони.
— Послушай, красота. Как бы не обернулось дело, суд не оставит меня при дворце, если вообще из королевства не вышлют. Поехали со мной в чёрные земли? Там дом родной, там верные люди, там нет преследования и ханжества. Там моё графство. Будь моей? — Рыцарь смущался, но ему было важно услышать ответ. Теперь рыцарь уже не сомневался, он был влюблён.
— Я подумаю. — ответила баронесса…
Нужно было идти. На выходе баронесса поцеловала в щёку рыцаря, а рыцарь успел шепнуть её — «Я тебя люблю»…
Суд шёл долго. Было много сказано как в обвинение, так и в оправдание. Рыцаря не волновало происходящее, он думал о баронессе, о пролетевшем времени, о своих чувствах. Только к вечерней заре под конвоем вывели рыцаря на площадь перед судом и огласили приговор:
— Сэр Кано, граф Ровэр, вольный рыцарь вольных земель, за оскорбление его королевского величиства… приговаривается к изгнанию из королевства. В изгнание сэр Кано, граф Ровэр уйдёт как нищий странствующий рыцарь, покидать крепость и город сэр Кано, граф Ровэр будет как изгнанник дворянского сословия. Запрещается оказывать помощь изгнаннику до границ королевства. За ослушание на дворян будет накладываться штраф в размере., простому люду телесные наказания в виде… Дабы ближники не могли оказать странствующему рыцарю помощи, они будут находиться под арестом до прибытия посыльного из чёрных земель…
«Да, жаль, что его выслали,» — думала баронесса, уходя с площади — «приятный мужчина, хотя и не мой типаж. Чем-то он меня зацепил, в душе цветы зацвели, песни звучат.»
… Простая рубаха, кожаные штаны, походные сапоги, лёгкая кольчуга, кожаный плащ, меч, нож и немного еды — всё, что позволено взять. Дело закончилось благоприятно. Если бы рыцарь был подданным этого государства, то тюрьмы было бы не избежать. А так, так, около трёх месяцев пешего марша. «Выживу, не привыкать» — думал рыцарь, покидая город.
Дорога была как дорога. Несколько раз нападали тати, пару раз пытались напасть наёмные убийцы (видимо лейтенанта гвардии не успокаивало такое решение судьи), что те, что другие получили своё, пополнив скудный кошель рыцаря. Рыцаря поливал дождь, сушил ветер, жгло солнце. Тяжёл был путь, рыцарь устал, в его голове осталась одна - скорее добраться. Родные земли были уже рядом, виден лес чёрных земель на краю степи, видны шатры судебных надзирателей, ждущих рыцаря для провозглашения исполнения наказания. Рыцарь не был измождён, он, просто устал от долгой дороги и одиночества. Тяготила пустота. При виде солдат на границе леса, одетых в цвета графства, в мыслях стал пробиваться образ баронессы. Появилась тоска, кроме управителя, оставленного при отъезде, в замке его ни кто не ждал. Одиночество в конце пути…
Рыцарь гордо подошёл к шатрам надзирающих исполнения. Встретили его молча и холодно. Проводили к шатру старшины. Рыцарь снял графский перстень и оставил оттиск на свитке — наказание пройдено. Кое-кто шушукался за спиной — «лейтенант клялся, что живым он не дойдёт…»
Граница, первый шаг по земле родного графства. Солдаты стоят рядами вдоль дороги. Команда воеводы — «Ура светлому графу!». Троекратное «ура». Тишина, родная тишина и… тоска!
На встречу, от конца строя, шла женщина в белом плаще, лицо не видно, мешает глубокий капюшон. Приблизившись, женщина откинула капюшон. Обожгло, как крапивой, всё тело — «Баронесса?!». Баронесса обняла рыцаря.
— Я тебя люблю, Красота. — Прошептал рыцарь.
— Я буду твоей, Солнце. — Ответила баронесса, прижавшись к щетинистой щеке рыцаря. — Только побрейся, твоя щетина колется, а усы щекотят…
… Татьяна проснулась от лёгкого поцелуя, запаха свежесваренного кофе и шёпота — Красота, просыпайся, на работу пора.
— Ещё пять минут, солнце. — Ответила она и подумала — «Вот он мой нищий странствующий рыцарь, моё солнце»…