В 79-м, когда я заканчивал пятый класс, наших предков согнали на родительское собрание.
Ругали, хвалили, обсуждали годовые оценки и в самый разгар в дверь кабинета постучали. Вошел мужик с фотоаппаратом и предложил сварганить большой общий портрет класса, в рамочках, с фамилиями, все как положено и всего то за пять рублей с носа.
По родителям прокатился сдержанный ропот.
Поднялся мой отец и сказал:
— Большое Вам спасибо за отличную идею, но по пятерке будет крутовато. А поскольку я кинолюбитель и тоже занимаюсь фотографией, возьмусь сделать то же самое, но гораздо дешевле — бесплатно.
Всем родителям идея очень понравилась и фотограф-профессионал быстро ретировался, с треском проиграв в конкурентной борьбе…
На следующий день в школу явился мой папа и несколько перемен отлавливал всех нас по одному, чтобы запечатлеть на свой старенький, но верный фотик «Кристалл». В один день не уложился, поскольку дядька он был скрупулезный и дотошный, да к тому же пришлось дожидаться заболевших и отсутствующих.
Вот уже весь класс, кроме одного человека окучен, пора бы браться и за печать. А тот один просто отказался, как-то ему в облом было тратить свою веселую перемену на скучную съемку, да и фотка к тому же бесплатная.
Пятиклассники взрослые и довольно упрямые люди — если что решили, то сдвинуть их с места непросто…

Помню отец мужественно боролся с разными неожиданными техническими нескладушками — то наш увеличитель не поднимался на нужную высоту, то не оказалось таких гигантских ванночек, то нужной бумаги и мы в мыле носились по всему городу.
Было весело.
Но вот все купили, потратили выходные и уже в понедельник я приволок в школу большую толстую папку, или вернее — папищу.
Фотки достались всем, даже тому, который сниматься не пожелал. Класс был счастлив…

С тех пор прошло полжизни.
Я приехал повидаться с городом детства и заглянул в гости к своему однокласснику по кличке Конь.
Мы с Конем от души поржали, повспоминали школу. Он по львовским меркам стал крупным бизнесменом. Продает финнам что-то шведское. На жизнь хватает.
Когда детишки стали укладываться спать, Конь потащил меня в подвал, где у него оборудована шикарная биллиардная.
Только мы начали деловито пачкать мелом руки, как вдруг на стене, в рамке под стеклом я увидел до боли знакомый портрет с родными пятиклассниками. Даже спустя столько лет, он казался огромным. Приятно было опять его увидеть, свой то экземпляр я давно профукал в странствиях и переездах.
Конь грустно улыбнулся и сказал:
— Этот портрет — мой личный памятник упущенным возможностям. Смотрю на него и до слез обидно, что я тогда так лоханулся. Вот, веришь ли — если доживу до изобретения машины времени, то первым делом смотаюсь в 79-й…
Я сказал:
— Если что, то и меня с собой захвати.
— А тебе зачем?
— В сторонке постою, на живого папу посмотрю.
— А… ну так то да, хорошо. Договорились.

…Из рамочек на портрете, на нас смотрели улыбчивые детские лица на фоне цветов из школьной оранжереи.
Под каждым имя, написанное красивым готическим стилем. И только на одном портретике не было человека…
И рамочка и красивый цветочный фон как у всех — был, а человека нет.
Зато была подпись — «Александр Конев».