Одно время я делал ежедневную прямоэфирную программу и так вышло, что наша группа почти вся состояла из волшебных райских птиц-корреспондентов и редакторов.
Ну просто — одна краше другой, хотя при этом, другая не хуже первой — парадокс, который бывает только у волшебных райских птиц.
Эфир заканчивался далеко за полночь и мои девушки были вынуждены ловить до дому такси.
Каждый новый рабочий день начинался с грустных рассказов о вчерашних наглых заигрывающих бомбилах, всю дорогу стремящихся познакомиться и взять телефончик.
Говоришь ему, что замужем — он только сально ухмыляется и отвечает, что это даже к лучшему, и что у него имеются ключи от квартиры друга.
Объясняешь, что есть парень, так бомбила требует подробный сравнительный анализ того, чем твой парень лучше такого веселого мужика, как он, к тому же на такой классной тачке, да еще и со свежее перебранной ходовой?

Обычно я только посмеивался, но однажды девчонки и на меня насели с этими разговорами и спросили в лоб:
— Если ты такой умный, то почему не придумаешь нам какую-нибудь хитрость, чтобы можно было на корню пресекать всяческие заигрывания со стороны озабоченных таксистов?
Полдня я думал, прикидывал, но в результате все-таки разработал универсальную модель поведения для любых подобных ситуаций (не считая явного криминала)
На следующий день я получил в награду по дружескому поцелую от каждой моей безлошадной красавицы. Метод отлично сработал.
Прошло немало лет, но до сих пор при встрече кто-нибудь вспомнит, поблагодарит, за то что способ всегда выручает.

А метод прост, как подзатыльник:
Если бомбила сходу начинает о чем-то рьяно и подробно рассказывать, все время вовлекая вас в беседу, нужно устало, но добродушно и вежливо сказать:
— Сударь, Вы так безумно интересно все рассказываете. Мне чрезвычайно интересно Вас слушать. Правда-правда. Но только я ужасно уставшая еду с работы, где за целый день произнесла полтора миллиона слов, давайте с Вами договоримся, что Вы мне будете рассказывать свои потрясающие истории, я буду внимательно Вас слушать, только ради Бога, не спрашивайте меня ни о чем. Договорились?

Хочешь — не хочешь, а таксист на рожон не попрет и скажет:
— Ладно, договорились.

А после этого уже можете расслабится и получать удовольствие от спокойной ночной дороги.
Поначалу Ваш водила поэнерции будет стараться поддержать непринужденную беседу, вставляя вопросительные предложения, но натыкаясь на безразличное молчание и вспоминая об уговоре, он вскоре сдуется и быстро сойдет на нет. Как показала практика — минуты через три-четыре, он замолчит до самого вашего дома. Никому не хочется разговаривать с самим собой, да еще и при свидетелях…

Один только раз моя система дала сбой. Но это было то исключение из правил, которое только подтверждает правило.

Когда моя жена Шура еще не имела прав и пока не отняла у меня машину, как-то поздним вечером она возвращаясь с работы, поймала разговорчивого старичка в шляпе, да еще и на старенькой черной Волге. Сторговались, поехали.
Но против дедка, жена даже не попыталась применить мой способ нейтрализации, сразу поняла, что не поможет, ведь он оказался махровым коммунистом с пятидесятилетним стажем. Такой сам кого хочешь сметет своим ураганом демагогии и ему было не скучно с самим собой. Дедушка был злющим как Шапокляк, но безобидным, как Чебурашка.
Шуре оставалось только слушать, кивать и получать удовольствие.
Дед:
— Ну, куда, куда ты прешь в левую полосу с курскими номерами?! Сидел бы там в своем навозе! Чего тебя в Москву потянуло? (дальше он уже обращался к Шуре) Я — ветеран партии, работник обкома, вынужден подрабатывать таксистом, и развозить по ночам таких проституток как ты… Ты же наверняка проститутка? Размалевана вся, каблуки смотрю высокие. Тьфу. А кем еще ты можешь быть? Теперь вся молодежь на панели. Тридцать лет назад я сослал бы тебя за сто первый километр, а теперь тебя шалаву, на Волге, как начальницу везу. Тьфу — противно даже. Кто бы сказал, не поверил бы. Хорошо, что я при советской власти, как ответственный партработник получил три квартиры. Теперь две вынужден сдавать, а в одной ютиться со своей женой, такой же проституткой, как и ты. А может быть еще похлеще…
Такую страну до ручки довели! Раньше бы я с такой как ты на один гектар не сел бы. Да я к твоему сведению, был заместителем у самого Ячменева!!!
— А ты знаешь, шалашовка, кто такой Ячменев?

Шура отрицательно покачала головой.
Дед, реально удивился:
— Да ты, что? Ячменева не знать… совсем уже свои мозги протрахала. Да его именем хотели улицу назвать. Да он знаешь каким людям руку пожимал?
Ой да с кем я разговариваю, у тебя в голове только деньги, наркотики и таблетки…
Дура, ты дура, не понимаешь, что всю жизнь проституцией не проживешь. Вот стукнет тебе лет 60−65, клиенты разбегутся и сдохнешь ты под забором без пенсии и без профессии.
Бросай пока не поздно проституцию, слазь с наркотиков и иди на завод.
Жена молча слушала, кивая в нужные моменты, аж пока не прибыли к нашему подъезду.
Открыла кошелечек и протянула деньги. Дед лениво потянулся за ними, но в последний момент, жена внезапно убрала назад руку с купюрами и сказала:
— Неужели Вы, честный коммунист с пятидесятилетним стажем, возьмете мои грязные деньги заработанные проституцией и продажей школьникам наркотиков?
Дедок задумался, потом неожиданно шустро выбросил суховатую ручонку в сторону денег, как жаба выбрасывает язык в сторону комара. Схватил денежки, успокоился, грустно вздохнул и сказал:
— Согласен, деньги твои грязные, но я слышал, что вам — проституткам, они тоже ой как нелегко достаются. Может даже трудней чем на заводе. Ну давай дочка, беги в подъезд, а я присмотрю, пока не уехал. Тебя наверное тоже дедушка ждет, спать не ложится, переживает…