Как дурные вести…
захлебнуться вдохом — не сказать.
А нательный крестик —
да в сырую землю — не сыскать.
Как дурная сила —
целовать запястья в холода.
Как его любила —
не боялась страха, ни стыда.
Говорила мама —
не бери чужого — я брала.
Я была упряма,
я сшивала перья в два крыла…
Увела из дому,
застелила простынь вдоль души…
прямо по живому.
Говорила мама — не греши.
Без оковы пленный…
и такая хитрость — где взялась?
Прямо внутривенно
я ему вводила эту страсть…
Были голы-босы,
а любовь не грела, не спасла…
Отольются слёзы —
говорила мама… Не лгала…