Под тяжестью ритма и рифмы ударами,
Склонившись над грудой в пыли словарей,
Наборами фраз, бородатыми, старыми,
Творит графоман тексты страсти своей…
В поту от натуги, взъерошив извилины,
Пытается в мир донести свой сюжет…
Тупой карандаш, весь покусанный, взмыленный,
С нажимом, страдая, в работе… на нет…
Бумага, за век закалилась терпением:
И тонкие перья, и «шарик» чернил…
Но вирши «великого вечного» гения
Рождают в ней скорбь, истощение сил…