Холод входит в сердца, проникая как нож, глубоко,
Но его не осудят за это и кто же судьи?
Если нечего ждать, то надежда одна — на Бога,
Но ему не до нас и не стоит о Боге всуе,
Ибо всё как всегда, продолжается жизнь земная,
А другая, иная, в привычной рутине тонет —
Значит, в этом сермяжная правда, но… только, знаешь —
Моя линия жизни лежит на твоей ладони…

А природа шалит: то холодным дождём полощет,
То одарит теплом, как перчатки меняя лица.
Каждой птице — отдельное небо, своя жилплощадь
Где-то в спальном районе пернатой её столицы.
Осень — видная дамочка, хоть небольшого роста,
Бродит по городам в разноцветном своём хитоне
И о чём-то грустит — может быть, потому, что просто
Моя линия жизни лежит на твоей ладони…

Ho дежурная грусть так банальна как день вчерашний,
Как заученный вхруст перевод из программы школьной…
Мы умеем летать, только это уже не страшно,
Мы умеем любить, только это уже не больно…
Постаревшие листья кружатся легко и плавно —
Заключительный вальс в неизменно-минорном тоне
И пускай у вселенной на вечность другие планы,
Моя линия жизни лежит на твоей ладони…

A зачем нам любовь, если много других традиций?
Мы серьёзные люди и время для нас дороже,
Нам теперь недосуг, нынче в небе другие птицы —
Это им и мечтать, и летать, и любить до дрожи…
Он ничем не поможет, наш ласковый, добрый Боже,
Хоть глаза его синие неба глубин бездонней…
Мы с тобою летим в параллельных мирах… И всё же Моя линия жизни лежит на твоей ладони…