Место для рекламы

Выпьем за водку, за коньяк, за виски, за текилу, за чачу, за сливовицу, за обыкновенный сельский самогон, за спирт обмывочный, за тормозуху, за медицинский спирт ректификат и за тройной одеколон.

Выпьем за ликер, за марочные вина, за портвейн «777».

За клюковку Танечки Тарасовой, великой женщины и тренера.

За самогон Олега Губаря!

А также за закуску, за горячее, за гостей, то есть за нас, прошедших через спирт «Роял»!

Выпьем за повсеместный плодовоягодный с дождем и грязью. За фуршет подвальный Привозный под конфетку соевого шоколада имени Розы Люксембург.

За все, что избавляло нас от жизни и отправляло нас, слюнявых, грязных и счастливых, за кордон. На Запад, в Африку, со стариком Хемингуэем — безоружных на сафари, на корриду, в Гайд-парк на диспут.

Выпьем за джин «Бифитер»!

За содовую!

Мы про нее читали.

Мы еще не знали, что боржоми лучше.

Как «Лидия», как «Изабелла».

Все дело в качестве литературы.

Выпьем за самогон!

За мутный сельский самогон в бутылке, заткнутый початком кукурузы.

За кайф.

За потрясающий полет.

За женский смех и шепот прямо в ухо с покусыванием.

А дальше выпьем за закуску.

Холодное…

Как в ресторанах «от вчера»…

За холодец с суставами и чесночком.

За главную.

За возглавляющую.

За великую селедочку с картошкой!

Потом, когда объездили и не нашли замену, то поняли, что потеряли.

За тюлечку в Одессе.

За рыбец в Ростове.

За омуль на Байкале.

За полярный хариус.

За копченую ставридку.

За корюшку в дождливом Питере, которую, сомкнув зубами тело, изо рта за хвост.

И за угря — советский символ, что висел в колхозе Кирова под Таллином с табличкой «для Кишиневского обкома КПСС».

Так все в молчании…

Это не пример, простите. Он нам незнаком.

Выпьем за паштетик из печеночки с лучком.

Не за черную икру, что истинные большевики накладывали на свежий огурец зимой…

У нас такого не было внизу.

У нас, как и сейчас, все было в банках.

Дешевый каламбур.

Но крабы были в банках.

Грибочки были в банках.

Помидорки были в банках.

Болгарский перец в банках.

Зелень с солью в банках.

Мы крутили, мы крутили, как заводят самолеты, — одним движением.

Господи, как неповторимо пить за винегрет.

Если вершиною была селедка, то массою был винегрет.

Ведро…

Нет, таз винегрета…

Помытый, очищенный от мыла.

Таз винегрета.

Деревянными ложками.

И ничего нет лучше до сих пор…

Хоть хлынули моллюски с Запада, древесные грибы с Востока.

Они не поднимают уровень беседы.

Не дают полет мозгам.

То есть отвлекают от спиртного…

Они — закуска и не должны брать на себя беседу.

Я за горячее не пью.

Это ни рыба и ни мясо.

Скорее, первое.

Скорее, борщ, окрошка, суп перловый…

Нет, не то…

Мы же не кушать собрались…

Пьем за скромность русскую.

Соленые огурчики и помидорчики…

Только не путать мне и не давать все это быдло в маринаде.

Соленый бочковой пупыристый огурчик — родничок.

Рожденный к водочке.

И помидорчик — тугенький и кисло-кисло-сладковатый.

От вилки брызги на сидящих, на пьющих, на орущих, на поющих, на вспоминающих, то есть на нас.

Так вот — за нас, с трудом сидящих за столом.

За перемены блюд от 45-го до 2010-го.

За перемену водки, от зеленой тусклой поллитровки до винтажной 2,3 с веселой оружейной рукояткой.

Выпьем за нас, за пьющих под закуску, придуманную и разработанную наравне с оружием.

За нас, которым подают все меньше стульев.

Мы мыслим, значит, уезжаем и уходим.

Не помним имена, с кем пили.

Но их голоса.

Их мысли.

Их любовь.

Их прозвища.

Их поднимающие споры.

Их вопросы, когда в вопросах был ответ.

За нас.

За перешедших в них.

За них, за перешедших в нас.

А лучшее, что приходилось нам: нет, не перевязывать, не драться.

А пить и говорить.

И в споре не рождалась истина.

Там вырабатывалось отношение к власти, к жизни, к детям и к женщинам.

Друг к другу.

Вот пить и говорить.

Не знаю лучшего.

Когда мы пишем в письмах «не с кем пить», то это «не с кем говорить».

Нельзя нас потрошить уходами.

Выпьем, чтобы не дай Господь!

Отнять язык и совесть тому доктору, что скажет:

— Вы знаете, вам больше пить нельзя…

Точка!

Молчание…

Молчание…

Вот приговор.

Вот и все…

Молчание…

Вот и все…

Так вот, пока молчание не прозвучало.

С чего мы начали.

Так пьем за выпивку.

Так пьем за то, чтоб было. С кем. О чем. И для кого.

Чтобы дома, как в гостях.

В гостях, как дома.

Тогда, как нынче говорят, есть мотивация для продолжения жизни.

Опубликовал(а)    04 июн 2012
6 комментариев

Похожие цитаты

Человек конечно не пчела,
но погудеть и погундеть — любит!

Опубликовал  пиктограмма мужчиныВладимир_  11 дек 2012

Может чтобы каждый раз не искать пульт от телевизора, держать его в холодильники? Все-ровно, прежде, чем что-то смотреть, ищешь что пожрать.

Опубликовал  пиктограмма мужчиныИгорь Николаевич  10 июн 2013

— Ваш рабочий и домашний адрес, пожалуйста?
— Одноклассники, точка, ру.

© Copyright: Игорь Мелькин, 2013 Свидетельство о публикации №213092400575

Опубликовал  пиктограмма мужчиныИгорь Николаевич  24 сен 2013