Мама моя родила меня сыном,
Но только родила меня ни в чем.
И вот лежал раздетый я — мужчина,
А женщины одетые кругом.
Эх, были б зубы — я бы крепко стиснул.
Слова бы знать — чего-нибудь сказал,
Но нет зубов и слов, и я не пискнул,
Чем очень удивил медперсонал.
Лежу молчу, как куколка в коробке,
Весь красный от обиды и стыда.
Но очень больно шлепнули по попке,
Не выдержал, заплакал я тогда.
Взглянул я на часы у акушерки
И вижу, до обеда долгий срок.
И взвесили меня, и сняли мерку,
А лучше б посадили на горшок.
Мне ярлычок на руку прицепили,
Что в нем, не дали даже прочитать.
Пеленкой туго-натуго скрутили —
Ногой не дрыгнуть, нос не почесать.
Мне толком рассмотреть не дали маму,
Боюсь, подменят, отдадут чужой.
Конечно же, я здесь хороший самый
И спрос, понятно, на меня большой.
В палату отнесли, а там девчонки
И даже, очень многие, не спят.
У некоторых мокрые пеленки,
Но чистый и такой приятный взгляд.
В глазах их столько нежности и ласки,
Но только я представиться хотел —
Сует мне соску тетя в белой маске.
Так ничего сказать и не успел.
Ох, как же не люблю я соску эту,
Ее мне станут тыкать день и ночь.
Мне сделали молочную диету,
А я бы и борща поесть не прочь.
Я терпеливым был, не корчил рожи
И вот увидел мамочку свою.
Ух, до чего же мамы здесь похожи —
Все в белом, будто ангелы в раю.
И лишь моя — само очарование!
Пришла ко мне любовь, вот чудеса!
И назначать я начал ей свидания
Так часто, через каждых три часа.
И стала жизнь моя подобна чуду,
Судьбой своей доволен я вполне.
Знакомиться я завтра с папой буду;
Его в окно покажет мама мне.
Приятно будет с папой повидаться,
Он очень счастлив, видно по всему.
Посмотрим, как он будет улыбаться,
Когда я ночью спать не дам ему.