ДЕЛО О ПРОПАВШИХ КАКАШКАХ!
Глубоко затянуться папироской и покряхтеть в туалетике, уперевшись кулаком в подбородок, для Семеныча было делом не только приятным, но и, с годами, почти ритуальным. Вечерком. Перед сном. Осознать, так сказать, житьё-бытиё…
В тот день Семенычу пришлось задержаться на работе гораздо позже обычного. К тому же день рожденья был у напарничка. Опять же, пришлось не обойти вниманием.
Домой возвращался уже под полночь. Стараясь не нарушать традиции, все свое, естесссно, нес с собой. Но в тот вечерок Семенычу не судьба была расслабиться в цивилизованных условиях. Уже не так далеко от дома, «позывы на низ» стали столь сильны, что выбора не оставалось.
Семеныч перемахнул через забор, дабы не гадить прямо на дороге и расположился в кустах чьего-то дачного участка. Не особо выбирая позицию, он изрядно потужившился и, как следствие, — облегчился.
Самой древней диагностикой здоровья, вероятно, было визуальное изучение результатов облегчения. Исключением не был и Семеныч. Ему, так же как и предкам, захотелось взглянуть на проделанную работу его кишечника…
Отступив на шажок в сторонку, он повернулся, и был сильно удивлен, не увидев НИКАКОГО… результата.
Ужас застыл в глазах Семеныча. Мысль, испуганной мышкой заметалась по черепной коробке. «Не иначе как в штаны насрал… Мудашвили гребаный», — самокритично забичевал себя Семеныч. Но заглянув внутрь штанов радостно констатировал промах. Тогда он с тем же испугом посмотрел на обе штанины, но и они были чисты…
«Что за чертовщина?», — пробормотали губы. Судорожно натянув портки, он застегнулся, лихорадочно стараясь понять, что произошло. Семеныч конечно был навеселе, но не пьян же в дымину. Грамм по триста водки на брата, не сломят нормального мужика. Тем более такого закаленного, как Семеныч.
Он опять, внимательно, насколько позволяла полуночная тьма, осмотрел место, куда ходил, но так ничего и не нашел. Закрались подозрения.
В голове Семеныча всплыл старинный розыгрыш, когда под сидящего по нужде, подкладывалась совковая лопата. И, как только бедолага заканчивал, сразу она убиралась вместе с продуктом нужды. Объект в недоумении, а зрители в восторге…
От такого умозаключения Семеныч просто рассвирепел. Внутренне зарычал и подумал: «Вот, блин, я этому шутнику сейчас устрою розыгрыши!»… Затем крутанулся вокруг куста, надеясь там кого-нибудь застать, но все оказалось безрезультатно. Проучить было некого.
Сюжет закручивался еще острее. Семеныч стоял в полном недоумении. Ни собственного дерьма и ни души вокруг…
Оно конечно, для надежности, можно было бы руками в траве пошарить. Но такая мудрая мысль, в озадаченную голову Семеныча, просто не прокралась.
Не оставалось ничего, кроме как идти в раздумьях домой…
Сон не шел в руку. И действительно…
«Чудес же не бывает», — размышлял, лежа с открытыми глазами, Семеныч.
На следующий день не попустило. В конец, заинтригованный вечерним происшествием, он никак не мог забыть об этом странном случае. И, вечером, взяв для прикрытия двух соседских мальчуганов, пошел в парк, расположенный рядом с таинственным местом, якобы поиграть в футбол. После нескольких неудачных попыток Семенычу удалось таки «случайно» забросить мяч за нужный забор. Предчувствуя скорую разгадку, он нетаясь перелез на чужую территорию, где начал шарить по кустам, как хороший ягд-терьер на охоте, театрально изображая поиски мяча.
Пока Семеныч ориентировался на местности, вспоминая вчерашние ощущения, его вдруг окликнул хозяин: «Мужик! Эй! Ты чё здесь делаешь?!»…
Семеныч повернулся к вопрошавшему и, готовый к такому вопросу, непринужденно ответил: «Да вот, мяч ищу. Мои детишки зафутболили».
«А-а-а! Ну эт понятно. Случается!», — вошел в положение хозяин. И, почесав репу под замызганной кепкой, продолжил: «А то тут какие-то говнюки начали по округе шататься. Вот, вчера ночью какой-то мудак насрал на черепаху моего сына. Скажи, ну не скотина!!! А… Еле отмыли от дерьма!