Сколько весит счастье? Может, столько,
сколько два невидимых крыла?
Или столько, сколько весит долька
новолунья? Невесома мгла,
только юный месяц — невесомей,
раз плывёт по ней, как по воде…
Ну, а горе? Ночи всё бессонней
и длинней… Так сколько же в беде
фунтов лиха и свинца печали,
сколько в пересчёте на тротил
килограммов, взрывчатых вначале,
тех, что станут мрамором могил?
Сказывают, где-то пункт открыли,
где пять литров крови обменять
можно хоть на ангельские крылья —
чтоб, взлетевши, в скорбь упасть опять.
Сколько весит, скорчившись от боли,
сердце? Сколько — мёртвая душа?
На весах и злой, и доброй доли
вместо гирь — три ломаных гроша.