Игрушечной нашей любви
Слегка не хватало печали…
И синие чайки кричали,
И сонные сосны качали
Над нами вершины свои.

А впрочем, была и печаль,
Как это притихшее море,
Как музыка
В Домском соборе,
Когда забывается горе
И кажется:
Жизни не жаль.
… показать весь текст …

Чёрный ворон, белый снег.
Наша русская картина.
И горит в снегу рябина
Ярче прочих дальних вех.
Чёрный ельник, белый дым.
Наша русская тревога.
И звенит, звенит дорога
Над безмолвием седым.
Чёрный ворон, белый снег.
Белый сон на снежной трассе.
Рождество. Работать — грех.
Но стихи — работа разве?
Не работа — боль души.
Наше русское смятенье.
… показать весь текст …

Заколоченные дачи.
Дятел будит тишину.
Талым снегом сосны плачут.
Чуют близкую весну.

И идет со мной Татьяна
И о чем-то говорит.
Это весело и странно
Называется — «кадрит».

Эх, Татьяна! Хвостик рыжий,
Челка лисьего огня.
Ни черта не закадришь ты
Волка старого — меня.
… показать весь текст …

Жизнь прекрасна и коротка. И тепла, как твоя рука…
О, видения детских лет, где казалось, что смерти нет!..
Нынче сосны гудят в бору — все о том, что и я умру.
Сколько лет нам дано судьбой? Что оставим мы здесь с тобой?
Сын останется — кровь моя. Стих останется — боль моя.
Будет ветер у трех дорог разметать золотистый стог.
И тростиночка камыша будет петь, как моя душа.
И на ветке блеснет роса, как живая твоя слеза.

Ах, мама, мама! Как ты пела, мама.
Тебя уж нет, но голос твой во мне.
Он все звучит и нежно, и упрямо,
И сердце стынет в горьком полусне.

В той тихой песне было много боли.
Про черный омут, вербы, тростники,
Про васильки, которые для Лели
Вы собирали в поле у реки.

Ушло навеки все, что было близко,
Лишь васильков — косою не скосить.
Забыл слова из песни материнской.
Забыл слова, и некого спросить.