Меня с ума сводили и море, и ветер,
Они знали всё наперёд.
А я знал только то, что на белом свете
Тебя никто у меня не отберёт.
Да пусть что угодно произойдёт
На этой лживой никчёмной планете!
Начат обратный отсчёт.
Ты жила только в моём сознании…
Кровоточащей раной.
Я ощущал тебя на расстоянии…
Так, что кожа покрывалась титаном,
Так, что кости трещали мои от бездействия,
А имя твоё превращалось в острое лезвие,
И полосило… и раздирало…
Губы тихо просили. Сердце громко стонало.
Я жёг свою память, душою скрипя,
Капал слезами, сочился болью.
Я дарил им духи, как у тебя,
Но никто из них больше не пах любовью,
Никто из них не смотрел мне в глаза…
Или я не замечал их попытки.
Я во всю отдавался пытке,
Я дежурил возле причала.
Мне казалось, я слышал, как ты кричала
Моё имя… мерещилось мне.
Но пока существует твой образ,
Моё сердце горит в огне.
Как когда-то твоё горело…
Обжигая, ласкало, грело,
И бывало подобно плети,
Рассекало и грудь, и спину…
Мои руки на твоём силуэте
Не умели любить наполовину,
Они сдавались, скользили ниже,
И глотки драли голодные волки,
Никто нас не видел, никто нас не слышал,
Никто после нас не собрал осколки.
И губы мои до сих пор в ожогах,
И на руках уже шрамы не сходят,
А я по ночам снова слышу твой шёпот,
Он и заводит меня, и изводит,
И снова манит, и снова душит,
И выбирает как обезглавить…
И говорит, что я очень нужен,
Но ничего уже не исправить.
Во взгляде моём больше нету желания.
На теле моём не осталось места.
Твой образ — лишь плод моего сознания…
Морская пена… Чужая невеста.