ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ ФОТОГРАФИРОВАТЬСЯ
В тридцать пять лет приключилась с Ивановым-Петровым страшная беда: он перестал получаться на фотографиях.
Ну, то есть фотографируется, а вместо него какой-то другой человек, или вообще что-то другое.
Скажем, сфотографировался с женой, а на фотографии — две жены, а его нет.
Или какой-то противный лысый старик. Или овчарка. Или вообще кулер с 19-литровой бутылкой.
Разумеется, обнаружив такое несчастье, все перестали с ним фотографироваться, потому что он портил любые коллективные фотографии. На работе вот сфотографировались, а там вместо него покойник весь синий и с верёвкой на шее. Кому такая фотография понравится? И на шутку не похожа, а безобразие просто, и ничего более.
Пошёл Иванов-Петров к врачу, рассказал ему, что да как, тот у него язык обследовал, прядь волос на анализ срезал, чтобы жечь оные волосы и в спектрометр наблюдать.
Через неделю снова встретились, врач говорит: завёлся у вас страшный вирус-мутант, который ваше Яго преображает во что попало. Вам надо сделать силиконовую маску, на которой вы такой, какой был до вируса, и в ней ходить. Я вам сделаю.
Снял мерки со старой фотографии, где Иванов-Петров ещё вроде бы настоящий. Через неделю сделал очень хорошую маску.
Сфотографировался Иванов-Петров с женой — вот же, другое дело, вот он в маске, красивый очень и с чубчиком. Только жена плачет: вместо неё получилась какая-то очень толстая женщина лет шестидесяти с усами и в папахе.
То есть вирус стал распространяться и воздушно-капельным, и контагиозно-половым путём. Повёл Иванов-Петров жену к доктору, тот и ей маску сделал. И зажили они, как и прежде, конечно же, заражая и иных прочим страшным вирусом-мутантом, но их это уже не касалось: пускай сами идут к врачу и делают себе эти самые маски.
Жарко в них ужасно, это да. Но если на одной чаше весов — правильная фотография, а на другой — обливание потом, зуд и опрелости под маской, выбор очевиден.