Из 570 человек после атаки уцелело около 400.
Убежать удалось примерно 300 узникам.
…остальных убили или выдали фашистам местные жители
17 Человек выжили. Их спрятали местные жители.

Вся система концлагерей фашистской Германии делилась на три категории. В первой содержались те, чье «исправление» считалось возможным, во второй — маловероятным, в третьей — неисправимые. Эти подлежали уничтожению. К третьей категории относились самые страшные и ставшие печально известными концлагеря — Освенцим, Треблинка, Майденек, Собибор.

На территории Австрии таким лагерем был Маутхаузен. На самом деле это была настоящая фабрика смерти, состоящая из 49 филиалов, разбросанных по всей территории аннексированного государства. Начал он действовать сразу после аншлюса в 1938 году недалеко от города Линц.

Лагерь считался интернациональным, там содержались граждане 30 стран Европы, Азии и, даже, Америки. Значительную часть составляли поляки, но были чехи, итальянцы, венгры, евреи, испанцы и немцы. Немцы и австрийцы, кстати, выступили среди этих международных групп как организаторы Сопротивления — как соотечественники фашистов они сумели занять административные должности для заключенных и использовали их.

А вот для советских граждан были отдельные условия. Первые военнопленные были доставлены в Маутхаузен 23 сентября 1941 года. Сюда отправляли тех, кого считали опасными — многие уже совершали попытки к бегству. Военнопленные носили красный треугольник с буквами SU, восточные рабочие с буквой R. Было еще несколько групп с различными обозначениями.

Так продолжалось до лета 1944 года, когда появился блок № 20. Это был лагерь в лагере, обнесенный кирпичной стеной в 2,5 метра. Предназначался для советских военнопленных, которым даже не присваивали номера — смертники. Единственное что делали, это выбривали полосу на голове для отличия. Узники прозвали ее «гитлерштрассе».

Этот блок появился во исполнение секретного приказа Вермахта от 2 марта 1944 года, который известен как «предписание Кейтеля». По нему требовалось ко всем пленным советским солдатам и офицерам, пойманным на попытке к бегству или подготовке к нему применять операцию «К». Это означало перевод в Маутхаузен в блок № 20.

Условия содержания пленных в блоке были самыми худшими в лагере, который итак не был курортом. Окна без стекол, зимней одежды не выдавали, кормили раз в три дня, при этом ложки и тарелки не полагались. Баланду специально пересаливали, а потом не давали воды. Нары отсутствовали — спали на полу. Охрана могла залить пол водой, и тогда спали в ней или на льду.

В бараке № 20 содержалось примерно 1800 узников на постоянной основе, но «контингент» непрерывно обновлялся. Заключенные из других частей Маутхаузена видели, как в барак заводят людей, а выходящих оттуда живыми ни разу — вывозились только трупы. Поэтому он быстро получил название «блок смерти».

Документов по блоку № 20 велось немного, хотя немцы всегда славились дотошностью в бюрократии. Тем не менее мы знаем имена некоторых узников, которые оказались там к зиме 19441945 годов. Это, в основном, летчики — Герой Советского Союза подполковник Николай Власов, командир штурмовой авиадивизии полковник Александр Исупов, командир авиадивизии Кирилл Чубченков, командир эскадрильи капитан Геннадий Мордовцев, некоторые другие имена.

Все они попали в плен будучи ранеными и в бессознательном состоянии. Исупов в блок № 20 угодил после одного инцидента. В концлагерь, где он содержался прибыл власовец и выступил с «пламенной» речью, где убеждал о скором поражении Советского Союза.

Исупов попросил ответного слова и, полагая, что он поддержит предателя, ему его дали. А тот по пунктам разбил все утверждения власовца и доказал скорую победу Красной Армии. Немцы русского языка не знали, а пока им доложили, о чем говорит комдив тот уже успел все сказать. Отправили на уничтожение.

Все эти люди и стали организаторами восстания. Они знали, что Красная Армия уже на территории Польши, союзники также вступили на территорию Германии. А значит, в случае побега есть шанс прорваться к своим.

В январе в Маутхазен прибыл еще один узник с литерой «К» (смертник) в документах — летчик Иван Битюков. Когда ему выстригали «гитлерштрассе», то чех-парикмахер успел сообщить, что весь блок скоро расстреляют. «Ваши просили план лагеря. Пусть ищут на дне бачка с баландой», — добавил он.

Капитан Мордовцев только на третьем бачке обнаружил этот план. Успел передать его товарищам, а потом немцы, которым показалось его поведение подозрительным, забили насмерть. Было принято решение начать восстание.

Побег назначили в ночь с 28 на 29 января. Но 27 января эсэсовцы отобрали 25 самых здоровых из заключенных и увели. Больше их никто никогда не видел. Среди них оказались и некоторые организаторы восстания. Это обстоятельство сдвинуло дату побега, но не отменило его. Назначили в ночь со 2 на 3 февраля.

Вначале задушили старост бараков, которые сотрудничали с немцами. Затем вышли на улицу имитируя вечернее построение. Это позволило подобраться максимально близко к пулеметным вышкам, не вызвав подозрения. Стояли практически раздетые на снегу, та ночь была морозной.

Заранее были подготовлены четыре штурмовые группы — три должны атаковать вышки, одна прикрывать их со стороны лагеря. Оружие — камни, куски угля, несколько кусочков от разбитого умывальника. Главным предметом нападения стали два огнетушителя.

В час ночи весь Маутхаузен проснулся от криков «Ура!». Узники штурмовали вышки, забрасывая пулеметчиков камнями и направив им в лицо пену огнетушителя. Одну вышку удалось захватить, немедленно открыли пулеметный огонь по остальным.

С помощью досок, которые отодрали от пола в бараке, закоротили колючую проволоку под напряжением. Побросав на нее где-то раздобытые одеяла и все что смогли найти, пленные начали перебираться через забор. Из примерно 570 человек после атаки уцелело около 400.

Эсэсовцы ворвались в барак и увидели там необычную картину — лежали 70 совершенно голых человек. Эти узники были настолько слабы, что не могли уже передвигаться. Тогда они отдали свою скудную одежду тем, кто пошел в бой.

По всей Австрии была объявлена тревога. Беглецы разбились на множество групп — так было легче уйти от погони. Одна из них осталась прикрывать и, безоружная, приняла бой с преследовавшими немцами. Погибли все, но это дало драгоценные минуты, чтобы скрыться остальным.

Еще одна сумела захватить зенитную батарею за пределами лагеря и перебить спящих солдат. Они также затем пали в бою. Остальных разыскивали. Уйти удалось примерно 300 узникам.

Операция по розыску получила название «Мюльфертельская охота на зайцев». И это действительно походило на охоту. Помимо того, что в поисках участвовали кадровые военные и полиция, к ней подключились и местные жители, даже Гитлерюгенд — за каждого убитого беглеца было назначено денежное вознаграждение.

Так что узников не только не пускали в дом, когда они просили спрятать, но и тут же убивали чем попало — лопатами, вилами, топорами. Трупы свозили к школе в деревне Рид, где сваливали в кучу. Эсэсовцы вели подсчет, рисуя на стене палочки. Охота продолжалась три недели. В какой-то момент объявили — убиты все!

Но это было не так. Да, очень многие австрийцы включились в охоту. Но многие и помогли беглецам, невероятно рискуя при этом. Известно имя крестьянки Лангталлер, которая укрыла одного беглеца. Мария и Иоганн Лангталеры, спасшие в годы Второй войны двух советских офицеров. Всего удалось выжить 17 человек. 8 сумели вернуться на родину.

Побег из лагеря смерти Маутхаузен считается исключительным случаем — за всю историю фашистской Германии это удалось сделать только советским военнопленным. Сам лагерь был освобожден только 5 мая 1945 года, причем самими узниками, которые давно создали международный комитет Сопротивления — он и помог нашим бежать.

А вот оборону от возможного нападения уцелевших эсэсовцев организовали опять советские военнопленные во главе с Андреем Пироговым. Они продержались вплоть до 7 мая 1945 года, когда Маутхаузен заняли союзники.