Настоящее чудо — как выдох, коснувшийся век,
как звенящая песня, что тихо поет Борей.
И когда утром августа выпадет белый снег,
ты найдешь свое чудо.
Поэтому, будь храбрей.
…я шагаю по небу, в карманах моих зима,
я украл пачку снега у духов Холодных гор.
И ни стража, ни слуги меня не смогли поймать,
пусть я, в общем-то, даже не самый умелый вор.
Мои пальцы замерзли, ладони слегка дрожат,
изо рта белым облачком тихо выходит пар.
Ты кладешь на тарелку оранжевый мармелад,
километрами ниже.
Совсем не держа удар,
позволяешь себе сделать кофе соленым от слез,
и в своем одиночестве требуя тишины,
раздражаясь от музыки, запаха папирос,
чертишь пальцем узоры на коже пустой стены.
Это лето не радует. Каждый зеленый лист
говорит об упущенном времени. Всё не то.
Пусть твой лоб не морщинист еще, пусть он бел и чист,
но ты чуешь, как молодость мерзнет, надев пальто.
Она смотрит с укором: ну, что ты не весела?
— ведь разбитое сердце ещё отбивает ритм.
Только как объяснить, что в сердце твоем дыра?
Только как залечить ранение от любви?
Помнишь, я говорил о храбрости? — ну, так вот:
поднимайся, моя драгоценная, делай шаг.
Не гляди за плечо, непреклонно ступай, как Лот.
Знай, великую силу скрывает твоя душа.
Отвечай на угрюмость улыбкой, дари цветы,
разноцветные розы вручая самой себе.
Строй словами, поступками, маленькие мосты,
смейся так, будто ты последняя на Земле.
Ничего, если ты оступилась, попав впросак,
если где-то ошиблась, и стала на миг смешной.
Не сдавайся легко, не вскидывай белый флаг.
Счастье — вещь рукотворная. Сделанная рукой.
Моя милая девочка, я так тебя люблю,
самой нежной любовью Хранителя и Отца.
Вот он я — ты не видишь? — за правым плечом стою.
Я пойду за тобой до последнего, до конца.
И когда-нибудь, теплым августом, летним днём,
я укрою тебя белым снегом, рассыплю лёд.
Это будет моим подарком. И ты поймешь.
Ты найдешь свое чудо.
И Чудо тебя спасёт.