Спокойной ночи, Мария.
Я твой подкроватный монстр.
Силой своей любви я
делаю теплым воздух
в доме твоем,
где нет камина и печки,
и даже горящей свечки,
мерцающей на столе.
Пожалуйста, не болей.
Пей нагретое молоко,
закатанных рукавов
остерегайся.
Тщательней одевайся
в вязанные свитера.
Не сиди до утра
с заумными книжками.
Не улыбайся мальчишкам
из соседнего двора.
По вечерам
я вижу твои ступни
маленькие и босые,
через узкий просвет
между кроватью и полом.
Я видел тебя голой,
расстроенной, плачущей, злой.
Я видел тебя собой.
Я видел тебя любой.
Такой, как никто другой
никогда не увидит.
Я твой самый верный зритель.
И пусть у меня нет роз,
и даже искусственных лилий.
И пусть твои подмостки —
всего лишь дощатый пол,
прими мою любовь,
безмолвную, как огонек,
блуждающий в темноте.
На остром твоем плече
есть родинка в форме зайца.
Пожалуйста, не влюбляйся
в плохих людей.
И, заправляя постель,
не заглядывай под кровать.
Я хотел бы тебя целовать
и баюкать наших детей.
Но покуда я всего лишь тень —
я стану тенью твоей,
твоей бессменной охраной.
Не просыпайся рано.
Не улыбайся печально,
не позволяй отчаянию
взять верх.
И когда ты сидишь на полу,
прислонившись спиной к кровати,
и наблюдаешь игру
каких-то дурацких актеров,
от сухости сводит горло,
я чувствую запах кожи,
твоей.
И так мучительно-сложно
сдерживать себя.
И в тысячный раз повторяя:
''спокойной ночи, Мария'',
отчаянно жажду быть тем,
кто будет держать твою руку
и каждый день говорить тебе:
''счастливого
тебе
утра''.