✔ Стихи ко мне приходят между снами,
И тормошат: «Вставай, писать пора!»
Вот наглые! — Порой ложатся сами
На лист, и не боятся топора.
Бренчат на лире, сыплют многоточья,
Танцуют поэтический стриптиз!
А я, влюбившись в это разнострочье,
Пьянею, и кричу им:"Браво! Бис!"
Они ошейник мой и ожерелье,
Целебное лекарство, страшный яд.
…А завтра будет утро и похмелье,
И строчки снова лягут в скучный ряд,
Они уродуют и делают красивой!
Ласкают, а порою бьют как плеть.
… показать весь текст …

Книги не читают, книги словно жизнь — до конца проживают.

Видите ли… видите ли, сэр, я… просто не знаю, кто я сейчас такая. Нет, я, конечно, примерно знаю, кто такая я была утром, когда встала, но с тех пор я всё время то такая, то сякая — словом, какая-то не такая.

Вечерний поезд привычно мчал меня из Питера в Нижний…

Двухместное купе, попутчица — энергичная женщина лет пятидесяти, с пытливыми карими глазами, неувядаемой стрижкой Мирей Матье, и в серой толстовке с Микки Маусом, удобно расположилась с телефоном на двух подушках, перекинувшись со мной парой слов…

Я читала, пока глаза удерживали строки, а потом сдалась и решила спать…

Женщина с интересом посмотрела на мой читанный-перечитанный том Довлатова, и вежливо попросила полистать…

Я немедленно про…
… показать весь текст …

Михаил Веллер. Легенда о стажере

Советский человек и иностранные языки — это тема отдельного
разговора. Когда в шестидесятые стали расширять международные связи,
оказалось, что языков у нас никто не знает. Что прекрасно характеризует
работу КГБ, начисто отучившее поголовье населения от общения с иностранцами. Даже студенты-филологи языковых отделений имели по программе
часов языка столько же, сколько марксизма-ленинизма. И то и другое им не полагалось знать лучше своих преподавателей. Но если…
… показать весь текст …