Вот мы, смотри: прозрачные на свет, потерянные в тысячной весне, обратно не нашедшие дороги, дрейфующие лодки на воде, вдали от сумасшествия людей владеющие вечным и немногим. Мгновением бессмертия в груди, и парой слов, что нас освободит, и пустотой в разомкнутых ладонях, и шёпотом «ну, не тревожься, спи»; колодцем, что вовеки не испить, наполненным спокойствием бездонным.
И то, что мы искали на земле, — затерянные тайны тёмных лет, оружие прославленных героев, секреты предков, — в сущности, ничто. Один глоток — и вот сосуд пустой, хор голосов из прошлого нестроен. И слава есть, и все ответы здесь, и имена, созвучные беде, ещё звучат и отдаются эхом, но боль стихает, и светлеет сон, и горечь утекает, как песок, должно быть, в незаметную прореху.
И вышивает облака гора, и вязь из слов течёт из-под пера, стоит столица вечная, живая,
и ты бредёшь среди озёр и рек, и небеса на утренней заре разбуженную землю отражают.