Так замышлялось с самого начала:
волна взлетала гулко у причала,
хотя, казалось, обещали штиль.
Творилась ночь густа и величава.
Волшебный лес шептал тебе печали
и простирался на десятки миль.
До крови пальцы жалила осока.
Струился снег прицельно, синеоко,
сквозь дымный иней проявлялся храм.
Как в море, в белый лист впадали строки.
Душа, что в теле заперта до срока,
училась усмирять в себе ветра.
Какая боль внутри тебя молчала?
Казалось, всех мелодий было мало,
чтоб выразить её нездешний стон.
Но ты сбывался огненно, устало.
Так замышлялось с самого начала,
что претерпевший до конца — спасён.