Бар.
Что такое бар?
Бар, по-моему разумению — это одно из того лучшего, что мы переняли в восьмидесятые-девяностые годы у Запада и Соединённых Штатов Америки.
Я имею в виду классический бар. Тот, который мы привыкли видеть в старых американских фильмах. А не ту пародию, когда советскую пивнуху, насквозь провонявшую кислым пивом, немного подшаманят и начинают именовать Баром. И не то безобразие, которое переделывают из детских кафе-мороженое типа «Солнышко», «Снежок», «Ветерок» и вешают вывеску с гордым названием BAR. Именно так, латиницей — BAR.
Бар — это десятка полтора столиков, хаотично разбросанных по большому залу. Приглушенный свет. Танцпол. И непременно длинная барная стойка с высокими круглыми стульями.
Конечно, многие могут сказать, что и в советское время подобных заведений была тьма тьмущая. Возможно. Я спорить не буду — возможно так и было в достаточно больших городах. Но в маленьких провинциальных городках, подобных тому, в котором я родился и живу, такого дива до середины девяностых не видали.
В бар приходят, чтобы выпить чашечку кофе, отдохнуть, покушать. Компанией отпраздновать какой-нибудь праздник, потанцевать, послушать приятную музыку, повеселиться. Ну, а некоторые просто напиться как свинья.
В баре есть множество самых разнообразных и интересных вещей: тематическая атрибутика и украшения на стенах, уютные мягкие диванчики у столиков. В баре можно услышать «живую» музыку, представленную местным, но очень неплохим ВИА или рок группой.
Но самое главное в баре — это именно барная стойка и бармен.
Барная стойка длинным парапетом отделяет основной зал от стеллажа с напитками.
Напитки стройными и не очень рядами в пузатых, прямоугольных, тонких и еще невесть каких бутылках, сверкающих орденами и медалями, как генералы на параде, возвышаются на зеркальных полках от пола до потолка.
Рядом, в специальной приспособе, вверх ногами висят бокалы разнообразных калибров. На крючках подвешены пивные кружки. Табунком, на подносе, притаились маленькие стаканчики. Стоят нехитрые закуски в виде сухариков, орешков и всего такого прочего.
И царствует над всем этим — бармен. Это, как правило, молодой симпатичный человек. Опрятно одетый, с аккуратной прической.
Именно он, с ловкостью жонглёра, смешивает разнообразные коктейли.
Именно он, с невозмутимым видом, протирает стойку специальной салфеткой.
Именно он, подаёт разнообразные напитки публике, что располагается на высоких стульях у стойки.
Именно он, вызывает такси и даёт позвонить.
И что самое главное, именно он выслушивает подгулявших посетителей, в нужный момент поддакивая, кивая и делая сочувственно-понимающий вид.
Наши люди, в большинстве своем, с начала двадцатого века напрочь отучены ходить в церковь для Исповеди. И ещё не приучены к иностранным психоаналитикам. Но всё же нуждаются в отдушине. В возможности поговорить, высказаться.
А когда лучше всего получается высказаться? Правильно! В нетрезвом виде.
А кому в таком виде выскажешься? Конечно же бармену.
Можно конечно рассказать всё участковому или следователю. Без сомненья, они выслушают тебя, как родного. Но боюсь, не поймут и выводы сделают неправильные. А уж о последствиях этого разговора — лучше вообще промолчать. До того они непредсказуемы.
Поэтому остаётся бармен. Эдакий исповедник и психоаналитик в одном лице.
Как правило, изливают душу поздние посетители. Забредшие после какой-нибудь гулянки пропустить рюмочку другую. Разбавить всё ранее принятое пивом. Ну или освежиться чашечкой кофе.
Появляются такие посетители далеко после полуночи. Ближе к утру.
Они заходят в опустевший бар, садятся на круглый табурет у барной стойки, подзывают бармена и, чуть заплетающимся языком, просят:
— Слушай, друг (брат, земеля, командир, начальник — вариации самые разнообразные), плесни-ка мне на два пальца чего-нибудь эдакого.
Выпивают. Просят повторить. И вот здесь начинается…
Можно услышать такое:
— Понимаешь, братишка, тварь она продажная. Как могла она с этим хлыщом, с этим недомерком…
Или вот так:
— Слышь, зёма, начальник-то мой козёл. Настоящий козёл. Да. Я тебе точно говорю: Ка-зёл…
Или вот, даже так:
— Ох какой ты миленький! Знаешь, ты ведь так на него похож! Как две капли воды. Как ты говоришь там тебя зовут.
Серёжа? Мммм! Серёжа…
Его тоже зовут Серёжа. Сергей. Ты знаешь, мы познакомились с ним когда нам было по восемнадцать лет. Мы были юные. Полны надежд. Мы даже любили друг друга…
Ну он точно меня любил. А вот я? Я вот даже и не знаю…
Плесни-ка мне ещё на два пальца…
Ух! Спасибо.
Знаешь, Сережа, я дрянь. Я полнейшая дрянь…
Ох как он меня любил! Как любил. Был нежен, как ласковый ветер мая. Сложен, как Аполлон. Дарил мне цветы. Читал стихи Есенина, Асадова, Ахматовой. Мне было хорошо с ним. Очень. А я…
Когда он провожал меня до дома и мы расставались, я убегала к друзьям. Помимо него у меня было ещё двое… трое… или четверо? А может и больше. Ай! Не помню…
Да! Я спала с ними! Сергей не знал об этом. Я могла исчезнуть на день, на два, на три. А потом приходила к нему полупьяная, истерзанная и жутко уставшая. И он принимал меня такой. Разной. Всякой.
Как ты думаешь, Серёжа, это любовь?
Вот и я не знаю. Но думаю любовь…
Сергей отсидел за меня три месяца, когда я по пьяни разбила чужую машину. Взял вину на себя — сказал, что это он был за рулём…
Налей еще. Вот так.
Два года мы с ним встречались. У нас были отношения. Сергей считал меня своей девушкой. Да! Я гуляла! Да! Я изменяла ему! Но я всегда. Понимаешь — всегда! Возвращалась. Без звонка. Просто приходила к нему домой. Он открывал мне дверь, пускал меня в свою квартиру, отмывал, отогревал, откармливал, лечил если надо было. А через неделю я убегала.
Скажи мне, Серёжа — я дрянь?
Не знаешь? А я знаю — я дрянь…
А когда ему исполнилось двадцать лет, он привёл меня домой к родителям. Познакомить с роднёй.
Не. С родителями я уже была знакома. А там были: его дяди, тёти, дедушка, бабушка и еще кто-то. Семейное торжество в общем. Шикарный стол, обильное угощение, лёгкий алкоголь и все такое…
Расспросы начались разные: «Кто я? Что я? Откуда?» Ну всякая такая прочая фигня. Достали в общем.
А тут как раз мне позвонил один мой приятель — Вовка, хороший парень. И сказал, что они большой компанией собираются в столицу, потусить.
Я уехала. Сергей просил меня остаться. А я уехала… Вот так.
Он даже проводил меня на вокзал. И видел с кем я еду. На прощанье положил мне что-то в сумочку. И попросил позвонить завтра. Обязательно.
А завтра я ему не позвонила. Не позвонила и послезавтра. И послепослезавтра. И через неделю. Не отвечала на его звонки. И вообще внесла его номер в чёрный список…
Да, Серёжа…
Плесни-ка мне ещё чуть-чуть. Нет, даме ещё не хватит. Дама ещё не дошла до кондиции. Налей-налей…
Через две недели я увидела то что он положил мне в сумочку. Коробочка. Бархатная такая. С колечком внутри. А колечко — с камушком. Сергей хотел мне предложение сделать. А я уехала в столицу. С друзьями-приятелями. Тусить.
Когда я вернулась, первым делом бросилась к нему.
Но мне никто не открыл. Я стала ему звонить, но в ответ — subscriber is out of range.
Какое ужасное слово не правда ли, Серёжа? Subscriber.
Я ждала его… Долго… Два дня по-моему. А потом я опять уехала в столицу.
Что дальше было? Да всего и много. Лучшие не спрашивай, где и кем я была эти пятнадцать лет.
А месяц назад врач сказал, что у меня ВИЧ. Я и вернулась. В столице такая я не нужна.
Ой да не пугайся ты так, Серёженька! Чего ж глазки выпучил? Тётенька не заразная. Не передаётся эта болячка так. Не передаётся.
Налей-ка мне ещё. Рюмочку.
У меня сегодня горе. Я сегодня встретила Сергея. Представляешь, через пятнадцать лет! В супермаркете. Он катил тележку. Рядом шли женщина и двое деток. Когда Сергей ненадолго остался один, я подошла. Мы поздоровались, поговорили. Сказала, что все эти годы думала только о нём. Думала услышать в ответ что-то подобное, но нет. И даже в глазах его была пустота, было равнодушие. А потом подошла она — его супруга. Мило так улыбнулась. Познакомиться хотела. Дура! А я развернулась и ушла…
Ну почему? Ну почему? Скажи мне, Серёжа, почему не я, а она — эта клуша, вместе с ним? Почему?!
Нет, Серёженька, я не плачу. Не плачу. Тётенька просто наклюкалась.
Что ты говоришь?
Ты говоришь, как в сказке — стрекоза? Ну да: тётенька — стрекоза. Лето прошло. А зимовать не с кем. Да и негде.
Да не плачу я!
Тётенька-стрекоза пьяная. Вызови, миленький, тетеньке такси. Тётенька домой поедет.