Гром, пошли! — позвал он своего верного спутника.
Пес радостно завилял хвостом. Эти походы в лес были их общим удовольствием: Александр искал грибы, а Гром исследовал новые запахи и гонял белок.
То утро выдалось особенным — прохладным, но солнечным, с легкой дымкой тумана над верхушками сосен. Идеальная погода для тихой охоты — так обычно грибники называют своё увлечение. Александр собирался быстро: термос с чаем, пара бутербродов, нож, корзинка. В последний момент сунул в рюкзак старый блокнот с карандашом — привычка геодезиста всегда держать под рукой что-нибудь для записей.
Первые два часа прошли замечательно. Корзинка потяжелела от крепких боровиков и золотистых лисичек. Гром то убегал вперед, то возвращался к хозяину, докладывая звонким лаем о своих открытиях.
— Ну что, друг, еще часок — и домой? — Александр потрепал пса по загривку, доставая телефон, чтобы сделать фото особенно красивого подосиновика.
«Нет сети» — равнодушно мигнул экран.
— Ничего, скоро выйдем на связь, — пробормотал он, сделав фото и убирая телефон в карман.
Они забрели в незнакомую часть леса. Старые деревья здесь росли так густо, что кроны почти не пропускали солнечный свет. Под ногами то и дело попадались поваленные стволы, заросшие мхом.
— Гром, рядом! — скомандовал Александр, чувствуя легкое беспокойство.
И тут случилось кое-что неожиданное и трагическое — нога соскользнула с мокрого бревна. Резкая боль пронзила щиколотку, в глазах потемнело. Он упал, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но только раскидал содержимое не застёгнутого плотно рюкзака.
— Ч-черт… — простонал Александр, пытаясь встать. Нога не слушалась.
Гром тревожно скулил рядом, тыкаясь носом в лицо хозяина.
— Спокойно, друг, спокойно… — Александр попытался улыбнуться, но вышла только гримаса боли.
Время шло… Солнце медленно клонилось к закату. Попытки встать или хотя бы ползти проваливались одна за другой — каждое движение отзывалось такой болью, что темнело в глазах.
Знаете это чувство беспомощности, когда понимаешь — сам не выберешься? Так вот, Александр как раз почувствовал это.
— Так, думай, Саша, думай… — шептал он, пытаясь сохранять ясность мысли.
Взгляд упал на разбросанные вещи из рюкзака — блокнот, карандаш, телефон без связи. И верный Гром, который не отходил ни на шаг. Идея пришла внезапно…
— Гром, ко мне! — голос дрожал, но команда прозвучала четко.
Пес подошел, преданно глядя в глаза хозяину.
Трясущимися руками Александр вырвал листок из блокнота. «Если вы нашли эту записку — помогите!» — буквы прыгали, но он старался писать разборчиво. — «Я в лесу, нога сломана, связи нет. Координаты примерные: квадрат 2526, у старой делянки…» Дописав записку ещё немного, он довольно перечитал её.
Гром терпеливо ждал, пока хозяин прилаживал рюкзак к его спине.
— Слушай внимательно, друг. — Александр притянул морду пса к своему лицу. — Сейчас самое важное — домой! Понял? До-мой!
Гром тихо заскулил, не желая оставлять хозяина.
— Домой, Гром! Быстро!
Пес сделал несколько неуверенных шагов, оглянулся.
— Вперед! — последняя команда прозвучала хрипло.
И Гром побежал. Говорят, собаки чувствуют нашу боль. Может быть, именно поэтому они способны на такие подвиги? Или просто любовь делает нас сильнее — всех, независимо от количества ног?
Александр привалился к стволу сосны. Сумерки сгущались. Где-то вдали ухнула сова. Нога пульсировала от боли, но он старался думать только об одном: Гром справится, он должен справиться. Оставалось только ждать и верить.
Усталые лапы скользили по мокрой траве. Гром тяжело дышал, но упрямо бежал вперед, неся на спине потрепанный рюкзак. Целый час пути — без остановки, без воды, без передышки. Только вперед — к людям, за помощью.
«Домой, Гром, домой!» — эхом звучал в голове хриплый голос хозяина. И пес шел, превозмогая боль в стертых подушечках лап, пробираясь через бурелом, через густой подлесок, через усталость и страх.
Уже смеркалось, когда впереди мелькнули огни. Патрульная машина остановилась резко, едва не задев измученного пса. Молодой лейтенант Сергей выскочил первым:
— Эй, парень, ты откуда такой?
Гром замер, настороженно глядя на человека в форме. В глазах собаки читалась немая мольба — поймите, помогите, спешите!
— Серег, глянь — рюкзак! — окликнул напарник. — Да тут записка какая-то…
Руки полицейского дрожали, пока он читал. Буквы прыгали перед глазами.
— Твою ж… — выдохнул Сергей. — Диспетчерскую на связь, живо! И воды собаке, быстро!
Гром жадно лакал воду из пластиковой миски. Каждый глоток возвращал силы, но времени было в обрез. Пес то и дело поглядывал на полицейских — чего медлят?!
Иногда секунды растягиваются в вечность. Особенно когда знаешь — там, в темноте, кто-то ждет спасения.
— Ищи хозяина! — наконец скомандовал Сергей. — Вперед!
Пес рванул в лес, не оглядываясь — знал, что люди пойдут следом. За ним бежали, спотыкались, чертыхались, но не отставали. Фонари метались в темноте, рации трещали… А Гром все бежал и бежал туда, где под старой сосной лежал человек, который верил — его верный друг обязательно приведет помощь.
— Стой! — вдруг крикнул Сергей. — Кажется, там…
В свете фонарей показалась темная фигура под деревом. Александр лежал, прислонившись к стволу сосны — бледный, в полузабытьи, но живой.
— Я знал… — прошептал он, когда носилки поднимали в машину скорой помощи. — Знал, что ты справишься, друг.
Гром положил голову на колени Сергея. Сил не осталось даже скулить.
— Поехали ко мне, парень, — тихо сказал полицейский, почесывая собаку за ухом. — Отдохнешь, пока хозяин в больнице. А потом… потом посмотрим.
Иногда судьба посылает нам уроки в самой неожиданной форме. Для лейтенанта Сергея Ковалева таким учителем стал пёс по имени Гром…
— Так, и что мне с тобой делать? — Сергей стоял посреди своей холостяцкой квартиры, разглядывая нового жильца.
Гром, вымытый и накормленный, сидел в прихожей, словно не решаясь войти глубже. В умных глазах читался вопрос: «А можно?»
— Заходи уже, герой! — махнул рукой Сергей. — Дом, конечно, не дворец, но на месяц как-нибудь устроимся.
Первая ночь выдалась беспокойной. Гром скулил, метался по квартире, царапал входную дверь.
— Эй, дружище, — Сергей присел рядом с псом в третьем часу ночи. — Я все понимаю — скучаешь. Но твой хозяин поправится, обещаю. А пока… давай просто попробуем подружиться?
Словно поняв, Гром прижался к ноге человека и тихонько вздохнул.
День за днем новая жизнь входила в колею. Утренняя пробежка (кто бы мог подумать, что Сергей снова начнет бегать?), завтрак на двоих, дорога на работу…
— Ковалев, ты что, собаку завел? — удивлялись коллеги, глядя, как Гром важно вышагивает по коридорам отделения.
— Временно приютил, — отмахивался Сергей, но в груди что-то теплело от гордости за своего подопечного.
А Гром… Он словно решил отблагодарить временного хозяина за заботу. Каждое утро встречал у двери с тапочками в зубах (и где только нашел?), подавал упавшие вещи.
— Ну ты даешь, напарник! — смеялся Сергей, угощая пса любимым лакомством.
Вечера стали особенным временем. Раньше Сергей просто валялся на диване с телефоном, но теперь…
— Знаешь, друг, — говорил он, почесывая Грома за ухом, — а ведь я после развода первый раз чувствую себя… не одиноким, что ли?
Пес понимающе вздыхал и клал голову на колени человека.
Они гуляли в парке, где Гром гонял голубей и важно здоровался с соседскими собаками. Ходили в гости к Александру в больницу — тот шел на поправку и каждый раз со смехом выслушивал новые истории о проделках своего питомца.
— Узнаю своего воспитанника, — улыбался Александр. — Спасибо тебе, Сережа, за заботу.
Время летело незаметно и где-то глубоко внутри росла непонятная тревога: как же он будет один, когда Гром вернется домой?
В день выписки Александра квартира казалась непривычно пустой. Гром, счастливый до безумия, крутился вокруг своего настоящего хозяина, но то и дело оглядывался на Сергея.
— Знаешь, — сказал вдруг Александр, — а ведь он тебя тоже полюбил.
— Да и я его… — Сергей запнулся. — Слушай, а можно… можно будет иногда заходить в гости?
— Обязательно! — улыбнулся Александр. — Только сначала сходи в приют. Кажется, там тебя кое-кто ждет.
На следующий день в отделении появился новый сотрудник — лохматый рыжий щенок по кличке Вихрь.