вся жизнь, как путь до точки невозврата
(по крайней мере, в той же коже)
но если вдруг вернут обратно,
с собою прежним будешь схожим
не рожей, нет, а поведеньем,
ментальным опытом столетий,
что извлекают на мгновенье
и предают забвенью Леты,
и через тернии молчанья
овец покорных и баранов
уходит Время беспечально
и открывает неба краны,
чтобы залить водою сушу
для коллективной бани,
где для антракта полог спущен,
декоративно рваный
.

год за годом, век за веком,
сотрясая мирозданье,
мир, контуженный навеки,
увязает в упованьях:
на святых и на мадонну
на всевышнего с кадилом
на геенну, что бездонна
и на водку вместе с пивом
На распятие креста
и на понтия пилата
и на общие места,
где ума палата
.

по следам безумных прохиндеев,
прославлявших силу диктатуры,
и служивших собственным идеям,
возрождают старые структуры

стадная толпа на лобной плахе,
где не раз ещё распнут Христа,
будет линчевать из чувства страха
и плясать на праведных костях
.

мир лучше не станет,
а только лишь хуже
рабы не восстанут,
утопшие в луже
своих испражнений
и бренной рутины
са-мо-ува-жень-я
не знает скотина
ей ближе уздечка
и кнут по сопатке,
ромашки-сердечки,
удел куропатки
в ружейном прицеле
охотника века
убийство, как цели
и способ утехи
так было всегда
и так будет извечно,
как «нет» или «да»
в диалоге конечном,
где смерть побеждает
согласно порядка,
где жизнь продолжает
небесная грядка
.

бесконечные задачи
и предназначение
медной мелочью на сдачу
в кассе Развлечения
планетарного масштаба
в амплитуде режиссуры,
где у ангелов нет штаба —
только плечная фактура
и окраска амплуа
чёрно-белого порядка
покаяние — зола
пеплом брошена украдкой
на бесформенные лбы
грешных божьих деток,
в исступлённости мольбы
создающих клетки
для себя и для потомков
с колесом для белки
с коркой хлеба по котомкам
и рассудком мелким
.

воды неба глубоки
души там не тонут
истин познанных мальки,
вырастая, стонут
.

…а лица родных,
будто сфинксы, бесстрастны
иссякший родник понимания —
счастьем,
вдогонку о чём
сожалеешь напрасно:
никто ни при чём,
ибо все сопричастны,
подвластные роли,
в семейном укладе,
и собственной боли
в бинтах и помаде.
..

того, что невозможно изменить
и контролировать не в силах,
принять возможно как вердикт,
и то, что время смылит

свой мир — подспудный и ранимый,
в своих границах вплоть до Леты,
есть самый главный на равнине,
где бьётся тьма со светом
.

лишь то, что в нашей власти,
имеет смысл и вес
иное — неподвластно,
как чуждый интерес

Что должно, делать надо
и будет то, что будет
до полного распада,
где истину разбудят

2024