а мир по-прежнему всё так же неизменчив
в стремлении нахапать и убить,
где лишь изгой бездомный кроток
и застенчив
ему так мало надо, чтобы жить
и тучи провожать смиренным взором
ловить в ладони дождик или снег
не ждать, не догонять, и не быть вором
читать по спинам плач, или же смех
кого-то, кто всегда обеспокоен
в суетном беге к точке бытия,
где холст судьбы наискосок раскроен
и скомкан изначально в смысле «Я»
метаморфозы всех на свете фактов
изменчивы с поправкой на погоду
у зрячих слепота всегда бестактна
и это ей предписано природой
пока живой, баланса не ищи
планетный шар качается, как люстра
прокисшие мозги, как будто щи
в чугунных головах, где Заратустра
ни разу не являлся, даже в снах
и Авиценна тоже не был гостем
зато там обитает вечный страх,
приумножая хмурые погосты
ночная позабыта тишина
февраль 22-го снял обеты
разбиты вдрызг мечты, и из окна
нельзя шагнуть, ведь и окна-то нету
и по ступенькам тоже не сойти
от них остались клочья арматуры
покоя в мире божьем не найти,
где правит душегубная натура
надежды в «завтра»
в одночасье поседели
их пеплом на ветру
не удержать
и остаётся лишь поверить, что на деле
найдутся рычаги, чтобы нажать
и мёртвых оживить для отомщенья,
когда живых убьют иль покалечат
я напрочь отвергаю Всепрощенье
и Время отторгаю, что не лечит
2024